Троецарствие

Ни Хэн прибыл в Цзинчжоу и предстал перед Лю Бяо. Произнося хвалебные речи, он лишь высмеивал Лю Бяо. Это не укрылось от последнего, и он приказал Ни Хэну ехать в Цзянся к Хуан Цзу.

– Ни Хэн смеялся над вами. Почему вы не казнили его? – спросил кто-то у Лю Бяо.

– Ни Хэн опозорил Цао Цао, но тот не убил его, боясь лишиться сочувствия народа. Он спровадил его ко мне, чтобы покончить с ним моими руками и нанести этим ущерб моему доброму имени. А я отослал Ни Хэна к Хуан Цзу, давая понять Цао Цао, что я не глупее, чем он.

Как раз в это время прибыл посол от Юань Шао. Озадаченный Лю Бяо обратился к своим советникам:

– Какого же посла мне слушать?

– Двое сильных схватились друг с другом; если вы пожелаете действовать, то можете воспользоваться этим случаем и разбить своих врагов, – сказал Хань Сун. – А коль не хотите, изберите лучшего и служите ему. Цао Цао – прославленный полководец. Похоже на то, что раньше он захватит Юань Шао, а потом двинет войска на Цзяндун, и тогда вам, пожалуй, не удержаться. Примкните к Цао Цао; он, я уверен, примет вас с уважением.

– Поезжайте-ка вы в Сюйчан и посмотрите, каково там положение дел, а потом мы еще посоветуемся, – произнес Лю Бяо.

– У государя и у подданного есть своя определенная судьба, – сказал Хань Сун. – Я служу вам и по вашему приказу готов идти в огонь и в воду. Хотите ли вы принести покорность Сыну неба или же служить Цао Цао – в любом случае я буду вашим послом. Но если вы не принимаете моих советов, а в столице Сын неба пожалует мне должность, я стану служить ему и не отдам за вас свою голову.

– Поезжайте в Сюйчан, у меня есть свои соображения.

Хань Сун приехал к Цао Цао, и тот принял его весьма ласково, пожаловал высокое звание и отпустил обратно.

Вернувшись, Хань Сун стал всячески расхваливать Цао Цао и уговаривать Лю Бяо перейти на его сторону.

– У тебя есть какие-то задние мысли! – разгневался Лю Бяо и хотел казнить Хань Суна.

– Вы обидели меня, а не я вас! – вскричал Хань Сун.

– Ведь Хань Сун советовал вам это еще перед поездкой, – вмешался Куай Лян, и Лю Бяо пощадил Хань Суна.

Лю Бяо сообщили, что Хуан Цзу обезглавил Ни Хэна, и он пожелал узнать, как это случилось. Вот что ему рассказали.

Хуан Цзу и Ни Хэн пили вино, и Хуан Цзу спросил своего собеседника:

– Скажите, кого бы вы могли назвать достойным человеком?

– Старшего сына Кун Юна и младшего сына Ян Дэ-цзу, и больше никого.

– А кто же я такой? – спросил Хуан Цзу.

– Ты похож на бога в храме, который принимает жертвоприношения, но, к сожалению, не обладает умом, – ответил Ни Хэн.

– Значит, ты считаешь меня деревянным идолом! – в гневе закричал Хуан Цзу и обезглавил Ни Хэна. Ни Хэн, не закрывая рта, поносил его до последней минуты своей жизни.

Лю Бяо пожалел о Ни Хэне и велел похоронить его возле острова Попугаев. Потомки сложили стихи, в которых оплакивают погибшего:

Врага ни умом, ни сноровкой не мог одолеть Хуан Цзу,Но с жизнью Ни Хэн распростился – погиб от злодейской руки.Доселе, когда проезжаешь у острова Попугаев,Текут равнодушные воды лазурно-зеленой реки.

Цао Цао, узнав о смерти Ни Хэна, со смехом воскликнул:

– Негодный школяр погубил себя своим языком!

Убедившись, что Лю Бяо не собирается приносить покорность, Цао Цао решил двинуть против него войска.

– Юань Шао не спокоен, и Лю Бэй не уничтожен, – заметил Сюнь Юй. – Идти в этот поход – все равно что вырвать у себя сердце и желудок и заботиться о руках и ногах. Уничтожьте прежде Юань Шао и Лю Бэя, а потом Цзянхань можно будет покорить одним ударом.

Цао Цао послушался совета Сюнь Юйя.

После отъезда Лю Бэя Дун Чэн день и ночь совещался с Ван Цзы-фу и другими единомышленниками, но придумать ничего не мог. В первый день пятого года периода Цзянь-ань[115] во дворце был прием. Цао Цао держал себя вызывающе. Дун Чэн от негодования заболел. Император, прослышав о болезни своего дядюшки, послал к нему придворного лекаря Цзи Тая. Он был родом из Лояна и имел прозвище Цзи Чэн-пин, но называли его просто Цзи Пином. Он был знаменитым лекарем того времени. Цзи Пин стал лечить Дун Чэна настоями трав и не отходил от его ложа. Он часто замечал, что Дун Чэн сокрушенно вздыхает, но расспрашивать ни о чем не смел.

Однажды вечером, когда Цзи Пин откланялся, собираясь уходить, Дун Чэн попросил его остаться поужинать. Они пили вино до часа первой стражи, и Дун Чэн от утомления задремал. Вдруг доложили, что пришел Ван Цзы-фу со своими друзьями. Дун Чэн вышел встречать их.

– Великое дело улажено, – сообщил ему Ван Цзы-фу.

– Каким образом? – живо заинтересовался Дун Чэн.