Троецарствие

Итак, Чжугэ Лян остался в Цзинчжоу; Чжан Фэй вел наблюдение за рекой; Гуань Юй занял важнейшие дороги, ведущие к Сянъяну, и закрыл вход в ущелье Цинни, а Чжао Юнь расположился в Цзянлине.

Лю Бэй отправлялся в поход на запад. Его сопровождали Лю Фын и Гуань Пин; передовые отряды возглавлял Хуан Чжун. Общее командование войском было возложено на Пан Туна. Всего на Сичуань двинулось пятьдесят тысяч войск.

Перед самым выступлением в поход к Лю Бэю пришел военачальник Ляо Хуа со своим отрядом и выразил желание служить Лю Бэю. Его назначили помощником Гуань Юйя.

Войско Лю Бэя выступило в поход зимой. Вскоре их встретил Мын Да и, почтительно поклонившись Лю Бэю, сказал, что Лю Чжан послал его с пятью тысячами воинов встречать дорогого гостя.

Лю Бэй отправил гонца в Ичжоу известить Лю Чжана о своем прибытии, и тот немедленно разослал приказ во все округа, расположенные по пути следования Лю Бэя, чтобы его армию снабжали провиантом. Лю Чжан решил лично приветствовать Лю Бэя и приказал приготовить коляски, шатры и знамена. Свита Лю Чжана была одета в сверкающие латы. Однако чжу-бо Хуан Цюань, возражавший против приезда Лю Бэя, снова стал отговаривать Лю Чжана:

– Не ездите, господин мой, Лю Бэй вас убьет! Я много лет верно служил вам и не могу допустить, чтобы вы пали жертвой коварства Лю Бэя!

– Не слушайте его, господин! – закричал Чжан Сун, обрывая Хуан Цюаня. – Он говорит это для того, чтобы посеять недоверие между братьями и увеличить силу врагов…

– Я уже принял решение! – крикнул Лю Чжан. – И сделаю так, как сказал.

Хуан Цюань упал на колени и так сильно ударился головой о землю, что у него полилась кровь. Он крепко вцепился зубами в полу одежды Лю Чжана, умоляя его не ездить к Лю Бэю. Лю Чжан сильным рывком выдернул полу своей одежды, и на пол упали два зуба Хуан Цюаня. Лю Чжан приказал увести Хуан Цюаня, и тот ушел с громкими воплями.

В этот момент раздался еще чей-то голос:

– Господин мой, вы не поверили искренним словам Хуан Цюаня и решили пойти на смерть!

Человек этот упал перед возвышением, на котором сидел Лю Чжан, и слезно умолял его отказаться от поездки. Лю Чжан узнал Ли Куя, родом из Юйюаня.

– Я, глупый, слышал, что государю нужны чиновники, чтобы они давали ему мудрые советы, а отцу нужны сыновья, чтобы они увещевали его! – продолжал Ли Куй. – Послушайтесь Хуан Цюаня, не пускайте сюда Лю Бэя! Пустить его – все равно что встретиться с тигром у ворот!

– Лю Бэй – мой брат и не причинит мне никакого вреда, – возразил Лю Чжан. – Замолчи, или я прикажу отрубить тебе голову!

Приближенные поспешно вывели Ли Куя.

– Ныне в землях Шу все чиновники только и думают что о своих семьях, – сказал Чжан Сун. – Военачальники тоже стали слишком надменными, кичатся своими заслугами И строят какие-то собственные планы. Если не призвать на помощь Лю Бэя, то враг ударит извне, народ восстанет изнутри и мы погибнем.

– Только вы один заботитесь о моих интересах! – растроганно воскликнул Лю Чжан.

На следующий день, когда Лю Чжан на коне выезжал из города через ворота Юйцяо, один из стражников доложил ему, что на городских воротах висит на веревке Ван Лэй, в одной руке держит какую-то бумагу, а в другой – меч и угрожает, что, если господин не послушается его совета, он перережет веревку, на которой висит, и убьется.

Лю Чжан велел взять бумагу из рук Ван Лэя и стал ее читать. Там было написано:

Ичжоуский чиновник Ван Лэй слезно умоляет господина правителя. Говорят, хорошее лекарство горько на вкус, но зато помогает больному, прямые слова неприятны на слух, но полезны для дела. В древности чуский Хуай-ван не послушался Цюй Юаня и поехал в Угуань, став, таким образом, пленником княжества Цинь. Ваша неосторожная поездка в Фоучэн кончится тем же: вы поедете туда, но не вернетесь обратно. Казните Чжан Суна, откажитесь от услуг Лю Бэя, этому возрадуется все население Шу, и владения ваши будут в безопасности.

Прочитав бумагу, Лю Чжан гневно закричал:

– Я хочу встретиться с человеком гуманным и к тому же моим братом! Как ты смеешь перечить мне?

Ван Лэй громко вскрикнул, перерезал веревку и упал на землю, разбившись насмерть. Потомки воспели его в стихах:

Он, свесившись с ворот, протягивал бумагу,Лю Чжану послужив кончиною своею.Хоть зубы потерял Хуан Цюань усердный,Но он не превзошел упорного Ван Лэя.