Трофей мажора (СИ)

— Что…если я менее, чем за неделю влюблюсь в него и признаюсь, то ты ему отдашь свой байк. Если он не успеет добиться меня и моего признания, то место главного в вашей банде — твое.

— Ну, он правду тебе сказал, — ухмыляется, пожав плечами. — Есть лишь несколько, не особо важных деталей, которые он опустил. Недосказал. Не заморачивайся, нежная. Все было так давно. Зачем ворошить старые раны? Это тебе ни к чему. У вас же все хорошо?

— Не особо важных? Я не понимаю… пожалуйста, объясни… что за детали. Поподробнее.

— Ты сама все знаешь, нет никаких подробностей. Он выиграл, добился тебя.

— Меньше чем за неделю, — вновь шепчу, проводя руками по плечам. — Все так. А ты тоже должен был меньше, чем за неделю добиться меня?

— Я? — усмехается. — Нет. То есть был такой вариант в мыслях изначально, когда мы решали. Но потом… Он сказал, что насквозь тебя видит, что ты трусиха… и меня такой азарт пробрал. Ведь я видел, что ты творила у него дома, тогда в шкафу. Я решил ему доказать, что это не так, и уломать тебя на гонку. Мне показалось… что ты смелая, дерзкая… не знаю. Я плохо разбираюсь в людях, в отличии от него. Это он у нас гуру прочтения чужих жизней.

Я перевожу глаза куда-то вдаль. Обдумываю.

— За неделю? На заезд?

— Нет. На нашу основную гонку сезона.

— То есть… — непонимающе моргаю и машу головой. — Ему давалась только неделя, а у тебя было больше времени? Разве это честно?

Макс ухмыляется. В его глазах бесята веселятся.

— У нас было одинаково времени. Твое признание — это лишь мелочь, просто его хотелка, которую он добился за короткий срок. Выиграл. И получил свой приз — мой байк. Я почему — то не думал, что ты влюбишься так быстро. Он знает, что меня легко вывести на слабо. Вот я и предложил. Сам. А дальше по спору — ты и место главного в банде. Выиграй я — место мое. Выиграй он — я бы ушел, — последнее он говорит с какой-то обидой.

Меня и мое признание.

Меня.

И мое признание.

Меня.

Неужели он бы просто воспользовался мной? Вот так просто? Дьявол хотел испепелить не только мою душу, но и тело?

— Ты хочешь сказать… меня — это мое сердце…

— Сердце? Мля, неженка, ты святая наивность. Ну… можешь называть это сердцем.

Нет, я не наивна. Я думала об этом много раз. Я все понимала.

Я все чувствовала.

Теперь задача решена.

Тяжело вздыхаю.

— Макс, но почему же спор был остановлен на середине? Почему ты согласился, что он победитель? Ты ведь мог убрать Антона с его места и стать главным на треке. Единственным. Разве это не твоя мечта? Разве не этого ты хотел?

— Хотел сначала… но… Но ты так быстро поддалась, он прислал мне твое признание перед той вечеринкой у меня дома, где мы играли в правду или действие. Написал, что ты была с ним ночью, но он не стал тебя и пальцем трогать. Потому что это слишком легко… потому что… так не интересно. Что остальная часть спора ему больше не интересна. Пойми, я от тебя такого не ожидал, разозлился не на шутку. Я не хотел ничего такого рассказывать, но эмоции взяли верх. Прости за тот вечер. За то, что я тебя унизил.

— Но ведь между нами ничего не было. Мы просто смотрели фильм! И ты об этом знаешь! Так почему ты согласился с ним? Почему сдался?

— Я сказал, что хочу увидеть тебя, настоял, чтобы вы пришли. И тогда… убедился, в том, что он прав. Для него все просто. Ты бы видела себя, — он издает смешок. — Бегала за ним, как собачонка. Смотрела такими глазами, будто он центр твоей Вселенной. Да ему пальцем щелкнуть — и все, — Макс сводит пальцы и издает громкий щелчок, от которого я вздрагиваю. — Так что смысла не было продолжать. Я не мог так рисковать. На тот момент я уже потерял байк. «Банда» — это моя семья. Для меня это многое значит, но все же он поставил больше. Потому что это его трек, он вложил больше сил, времени… денег. Весь это трек — его идея. Он там главный. Признаюсь — я испугался. Капитулировал перед лучшим. Хотя, я предлагал ему поспорить на что-нибудь другое. А он заладил: скучно, скучно… я сам с ней поиграю. А потом…

— Макс, как ты думаешь… он по-прежнему играет со мной? — перебиваю его.

— Сам до сих пор не могу понять. Он не любит трепаться. Я пытался надавить, выведать, подловить, но он всегда повторял одно и тоже: наиграюсь — брошу. Правда это или нет — не знаю, — я отворачиваюсь и опускаю глаза, отпиваю кофе. Макс внимательно наблюдает за мной. — Слушай, эмоции на баскетболе были неподдельными. Но… не знаю. Ты не в его вкусе. Ему всегда нравились девушки более уверенные, из его круга. С его интересами.

— Как Люба?

— Про его отношение к ней не в курсе. Он говорил, она раздражает своей настойчивостью и жениться не хотел. Старался избавиться от нее. Даже игру для нее придумал, чтобы не надоедала. Сказал, что если она добудет его номер, тогда будет их первое свидание. А до этого он общаться с ней вообще не будет. Но сделать она должна была по-особенному. Удивить его. Только сам он сменил номер и дал лишь определенному кругу, самым приближенным. Даже его семья не могла ему позвонить. Долго же она пыталась выяснить. Не знаю, чем там все это закончилось, — смеётся.

Зато я знаю…