Троя

Согласно доктору Хр. Гостманну из Целле, все вышеупомянутые места из классиков можно понять иным образом. Как он пишет мне: «Любой металлург, имеющий дело с медью, может уверить вас в том факте, что совершенно невозможно сделать медь твердой путем погружения ее в холодную воду, и именно поэтому βάψὴ χαλκου, о которой говорят некоторые античные авторы, нельзя понимать и объяснять как способ отвердения. Дело вот в чем: каждый поддающийся ковке металл, и, таким образом, и золото, серебро, медь, бронза и кованое железо, теряет свою растяжимость после того, как его некоторое время куют или вытягивают. Однако потом рабочий помещает металл в огонь, покуда он не раскалится, и охлаждает его в холодной воде. Таким образом восстанавливается первоначальная гибкость металла, и работа может начаться заново. Стало быть, именно таким был смягчающий эффект погружения в холодную воду – βάφὴ χαλκου καὶ σιδήρου.

Как доказательство того, что древние прекрасно знали об этом эффекте, я напомню вам о важном пассаже в трактате Плутарха «О молчании оракулов», гл. 47, где он говорит о прославленном треножнике Главка, который был сделан из кованого железа и богато украшен скульптурами, и весьма справедливо замечает, что такая работа была бы невозможна без «смягчения посредством огня и погружения в воду». Практически то же самое говорит у Софокла Аякс (стих 651 в издании Таухница):

Но как булат багровый пыл теряет

В воде студеной, так меня слезаСмягчила женская[138]*.

Однако чуть раньше тот же самый Плутарх пишет (гл. 41 и в других местах), очевидно противореча этому, об отвердении железа посредством погружения в воду. Говоря так, он также совершенно прав, поскольку следует принять во внимание, что в этом случае

вопрос не о податливом кованом железе, но о стали как таковой, поскольку только этот металл, и никакой другой,

имеет свойство становиться твердым, когда его погружают в холодную воду. Так же обстоит дело и с Гомером, который в этом знаменитом пассаже имеет в виду именно сталь, а не кованое железо, и тем менее, конечно, медь. Итак, из предшествующего должно, таким образом, представляться очевидным, что под βάφὴ χαλκου не может иметься в виду ничего, кроме смягчения меди, которая была обработана молотом. Я также очень сильно сомневаюсь в том, что хоть один из древних классических авторов действительно говорит об отвердении

меди. В остальном вы весьма правильно заметили, что древняя кухонная утварь гораздо тверже, нежели монеты. Однако этой твердостью они обязаны единственно тому обстоятельству, что после отливки их обрабатывают и придают им форму молотом; по той же причине их поверхность менее подвержена окислению и образованию хорошо известной патины».

Однако в любом случае в отношении железа и стали мнение профессора Г. Рихарда Лепсиуса из Дармштадта и профессора Хуго Бюкинга из Киля совершенно иное, ибо они написали мне на эту тему следующее: «Хорошо известно, что железо, как и сталь, раскаляют докрасна и затем охлаждают, внезапно погружая в холодную воду, таким образом, оно становится более твердым, нежели тогда, когда ему позволяют остывать медленно. От этого качества железа зависит его применимость для многих целей: но поскольку оно никогда не становится столь же твердым, как сталь, оно никогда не может занять место последней. Однако сталь – то есть результат химического соединения железа с определенным количеством углерода – разумеется, не была известна древним; по крайней мере, ни один известный нам факт не говорит в пользу этого предположения. С другой стороны, правда и то, что железо смягчается под воздействием огня (железную проволоку, например, закаляют, чтобы она стала более мягкой и ковкой); и хорошо известно, что, когда куски железа раскаляются добела, их можно соединить и сварить посредством ковки. Ставшее твердым железо опять делается ковким, если его раскалить докрасна и затем позволить ему охлаждаться медленно; в то время как если внезапно погрузить его в холодную воду, оно становится таким же твердым, как раньше».

Это подтверждает и профессор У. Чандлер Роберте с Королевского монетного двора, который написал следующее интересное замечание: «Сталь делают твердой (а не отпускают) охлаждая ее, раскаленную докрасна, в холодной воде; однако следует также помнить, что в то время как сталь становится твердой в результате быстрого охлаждения, некоторые сплавы меди и олова могут смягчаться от того же. Так, г-н Альфред Риш из Парижского монетного двора показал, что сплавы меди, содержащие большое количество олова, могут стать тверже посредством быстрого охлаждения, однако это быстрое охлаждение (la trempe) производит почти невероятную степень смягчения в сплавах меди и олова, которые содержат менее 6—12 процентов олова, и именно к этому разряду принадлежат сплавы, которые рассматриваются на последующих страницах»[139].