Троя. Падение царей

«Что со мной? – подумала она. – Мой муж вернулся ко мне, он борется за жизни троянских женщин и детей, а я кричу на него, как торговка рыбой».

Андромаха улыбнулась Гектору.

– Прости, любовь моя. Но что будет, если Ахилл тебя убьет? Тогда Агамемнон сдержит слово? Зачем ему будет это нужно?

– Ворота откроются на рассвете, и женщинам и детям позволят уйти, – объяснил Гектор. – Их будут сопровождать до бухты Геракла, где они сядут на корабли, идущие на Лесбос. В полдень ворота закроются снова, и тогда начнется поединок. То есть мы с Ахиллом не встретимся до тех пор, пока невинные не будут на свободе.

– Ты можешь победить?

– Я уже победил всех, с кем когда-либо встречался в битве. И я уже побеждал раньше Ахилла. Ты была при этом.

– Да. Это было отвратительно.

Он кивнул.

– Кулачные бои бывают отвратительными. Теперь же это будет поединок насмерть на мечах.

Кровь Андромахи застыла в жилах, когда она подумала об этом.

– Все должно кончиться быстро, – сказала она Гектору, вспомнив о поединке Геликаона с Персионом.

– Да, – кивнул он. – Чем дольше будет продолжаться бой, тем больше вероятность того, что Ахилл меня прикончит. Он очень умелый боец, очень быстрый, и он моложе. Но и у него есть свои слабости. Гордость и тщеславие – его постоянные спутники. Они его неверные друзья и часто дают ему плохие советы.

– Это не очень-то утешает, – ответила Андромаха, чуть улыбнувшись.

Гектор покачал головой.

– Это все, что я могу предложить, Андромаха.

Гектор велел подать еды и пообедал соленой рыбой и пшеничным хлебом, а потом они с Андромахой, прихлебывая вино, проговорили далеко за полночь.

Она рассказала Гектору об отчаянном положении в Трое, о том, что весь город теперь зависит от воды единственного ненадежного колодца, об ужасном состоянии зернохранилищ. Они обсудили успехи «Ксантоса» и Троянской конницы. Гектор спросил об Астианаксе, и Андромаха заставила его смеяться, рассказывая пошлые дворцовые слухи.

Наконец Гектор, смертельно усталый, бросился на ложе и тотчас уснул. Андромаха некоторое время наблюдала за ним с ноющим сердцем, потом вернулась на террасу.

Луна уже поднялась высоко, и Андромаха постояла, глядя на нее, а после сделала то, чего не делала с тех пор, как покинула святилище Теры. Она обратилась с молитвой к своей покровительнице, Артемиде, богине Луны.

– О, Госпожа Диких Тварей, – молила Андромаха, – защити маленьких детей, сжалься над своей сестрой и защити завтра моего мужа. Сбереги его, чтобы он смог вернуться и защитить своего сына.

Потом она легла на ложе, слушая звуки ночного города, и в конце концов погрузилась в беспокойный сон.

Уже занялся день, когда Андромаху внезапно разбудил пронзительный вопль. Она вскочила, испуганная, и ринулась в комнату, где увидела, что маленький Астианакс стоит в дверях и со страхом глядит на Гектора, облаченного в бронзовые доспехи и высокий шлем с черно-белым гребнем.

Гектор засмеялся и снова снял шлем.

– Не бойся, мальчик.

Он опустился на колени перед ребенком и поднял его перед собой.

– Посмотри, ты ведь помнишь меня. Я твой отец.

Астианакс восхищенно улыбнулся и закричал:

– Папа! Ты привез мне маленькую лошадку?

– Пока нет, мальчик. Когда ты станешь чуть постарше, ты получишь лошадку, как я обещал.

Ребенок протянул руку и провел маленьким пальчиком по рельефной золотой лошади, украшающей нагрудник Гектора.

– Такую, папа?

– Да, точно такую.

Гектор посмотрел на Андромаху; в его глазах была мука, когда он крепче прижал к себе мальчика. Гектор покачал головой, и Андромаха знала, о чем он думает.

– Сыновья многих других будут жить благодаря тому, что ты сегодня совершишь, моя любовь, – утешила она.

Гектор глубоко вздохнул, глядя на пламенные волосы ребенка.

– Этого слишком мало, – ответил он. – Я никогда не могу совершить того, что было бы достаточно.

Глава 27

Храбрейший из троянцев

Когда рассвет послал на город розовые лучи, массивные Скейские ворота приоткрылись и из них вышла крошечная девочка – почти младенец, с большими голубыми глазами и золотыми кудрями. Увидев вооруженных людей, выстроившихся снаружи, она в изумлении остановилась, потом шлепнулась в пыль и принялась реветь.

Молодая женщина последовала за ней через ворота с криком:

– Суса, я же велела подождать меня!

При виде вражеских воинов лицо женщины стало пепельно-серым, но она побежала вперед и подняла ребенка. Под мышкой она несла бесформенный мешок с пожитками, поэтому сунула плачущую девочку под другую руку. Потом осмотрелась по сторонам.

Одиссей шагнул вперед.

– Ты знаешь, куда идти, женщина?

Она нервно кивнула.

– Тогда иди! – взревел он, указав на дорогу, ведущую через нижний город, а потом через равнину Скамандера к безопасному морю.

– Спасибо, господин, – прошептала женщина, проходя мимо с опущенной головой. – Спасибо, повелитель.

Следующей через ворота вышла костлявая старая карга с двумя детьми, мальчиком и девочкой, крепко держа их за руки. Она сердито уставилась на воинов и поспешила мимо наблюдающих за ней рядов.