Троя. Падение царей

Над утесами висела яркая луна, ее серебристый свет отражался в обшивке «Ксантоса», придавая кораблю призрачный вид.

На берегу были разведены костры, но команда, сидя рядом с ними, держалась начеку. Многие моряки носили кожаные нагрудники и короткие мечи. Некоторые натянули на луки тетиву. Только те, кто готовил вечернюю трапезу, сошли на берег невооруженными.

Геликаон подозвал к себе первую смену дозорных, и восемь человек собрались тесной группой. Геликаон говорил тихо, но все уловили напряжение в его голосе.

– Вы должны считать эту гавань враждебной, – предупредил он. – В соседней бухте стоят два микенских судна, и микенцы уже знают, что мы здесь. Займите позиции высоко на утесах и держитесь настороже.

Неподалеку, одетая в хитон из зеленой, не украшенной вышивкой шерсти, Андромаха сидела у костра и наблюдала за ними.

«Какой же ты противоречивый! – подумала она. – То непостоянный и непредсказуемый, в следующее мгновение – холодный и рассудочный, как седобородый ветеран».

Она не сводила глаз с профиля Геликаона, озаренного лунным светом. Как будто почувствовав на себе ее взгляд, он внезапно повернулся и посмотрел на Андромаху, его сапфировые глаза были бесстрастными и холодными.

Андромаха отвернулась. Поднявшись, отряхнула с одежды песок и пошла по берегу прочь от костра. Она злилась на саму себя. Когда Геликаон подошел к ней на корабле, тогда, в золотом сиянии рассвета, она хотела сказать ему правду: что любит его так, как никогда не полюбит никого другого и не могла бы полюбить. Вместо этого одной небрежной фразой она заставила его поверить, что именно Гектор – человек, которого она обожает. Теперь она уже не могла взять назад эти слова или объяснить их.

Ониакус и Гершом, идя по песку, приветственно помахали Андромахе, потом присоединились к Геликаону. Дозорные побежали, чтобы занять места на утесах, а Андромаха услышала, как Гершом беспокоится начет сегодняшнего пира.

– Зачем так рисковать? – спросил он. – Ты же знаешь, что там могут быть микенцы.

– Ты считаешь, я должен найти пещеру и спрятаться?

– Я не это имел в виду. Ты сегодня в странном расположении духа, Золотой. Ты тщательно выбрал лучших дозорных. Ты определил оборонительные рубежи и подготовил нас к возможному нападению. А потом так беспечно решаешь отправиться туда, где враги могут нанести тебе удар!

– Засады там не будет, Гершом, – ответил Геликаон. – У них есть боец, который собирается после пира бросить мне вызов.

– Это что, шутка?

– Вовсе нет. Алкей послал слугу, чтобы предупредить меня.

– Ты знаешь этого бойца?

Геликаон покачал головой.

– Его имя Персион. Он родственник человека, которого я убил несколько лет тому назад. Алкей говорит: он выглядит крепким рубакой.

Гершом тихо выругался.

– Чума его забери! Крепким рубакой? Тогда у тебя нет шанса.

Он сердито уставился на Геликаона.

– Ты должен был послушать Ониакуса и отправиться на остров, где есть талантливый пекарь.

Геликаон пожал плечами.

– Там тоже были бы микенцы, друг мой.

– Что ж… Убей его быстро, не рискуй.

Геликаон натянуто улыбнулся.

– Так я и собираюсь поступить.

Они продолжали говорить еще некоторое время, но Андромаха отошла от них. Внутри у нее все сжалось от страха. Геликаон сегодня вечером собирается сражаться в поединке. У нее пересохло во рту. Если он погибнет, часть ее умрет вместе с ним.

«Даже не думай об этом!» – предупредила она себя. Он же Геликаон, Золотой. Он стоял на ступенях с Аргуриосом и сражался с лучшими бойцами, которых только могли послать против него микенцы. И победил всех.

Она услышала шаги Геликаона по скрипучему песку, но не оглянулась, продолжая смотреть на освещенные луной волны.

– Будет лучше, если Кассандра не пойдет с нами на пир, – услышала она голос Геликаона.

– Она сказала мне, что не пойдет, – ответила Андромаха. – Она боится. Она говорит, там будет красный демон. Она не хочет его видеть.

– Красный демон? Клянусь богами, ей с каждым годом становится хуже, – печально ответил Геликаон.

Теперь Андромаха посмотрела на него, в ее зеленых глазах светился гнев.

– Становится хуже? Вы все думаете, что она безумна. Но она не безумна. Она настоящая провидица, Геликаон. И сила ее видений почти сводит ее с ума. Она еще ребенок, но она уже видела день собственной смерти.

– Я в это не верю, – ответил Геликаон. – Я слышал, как провидцы делали свои предсказания. Я слушал оракулов. Порой то, что они предсказывают, и впрямь случается, но, с другой стороны, я часто мог бы предсказать тот же исход, а я не провидец. Боги – если они существуют – капризны и своенравны, но всегда с фантазией. Думаешь, они бы придумали мир, в котором полностью отсутствуют неожиданности, где все для них было бы предопределено?

Андромаха покачала головой.

– Почему мужчин всегда бросает из одной крайности в другую? То, что какое-то событие предопределено, вовсе не значит, что вся жизнь распланирована от одного биения сердца до другого. Я видела истинные пророчества, Геликаон, на острове Тера, на берегу бухты Голубых Сов и в Трое, с Кассандрой.

Геликаон пожал плечами.