Троянский кот

Боцман обернулся и увидел белое лицо, перечеркнутое черной повязкой. Более ничего он не мог разобрать во мраке — плащ незнакомца реял и метался, а когда его отнесло вправо, боцману показалось даже, что у головы собеседника вовсе нет тела.

— Не до тебя! — отмахнулся Франс. — Ей-Богу, не до тебя!

Господин с черной повязкой поморщился.

— Как знаешь, милый собутыльник, а свой якорь я заберу. Вспомни, как ты его пропил, и не спорь со мной!

Тут только боцман осознал нелепость происходящего — не мог этот незнакомец оказаться на корабле. И тем не менее, он стоял на палубе, кутаясь в беспросветно черный плащ.

— Сгинь, рассыпься, нечистая сила! — воскликнул перепуганный боцман.

— Изволь, дружище, но сперва я заберу свое имущество.

Господин с черной повязкой протянул руку — и огромный якорь весом в полсотни пудов поплыл по воздуху к его ладони и установился, удерживая равновесие, как будто тряпичная фигура у балаганного штукаря. Цепь же, к которой он был пристегнут, отвалилась, словно мочку, ее державшую, перерезали неимоверно острым ножом.

— Благодарю! — сказал новый владелец якоря. — И прощай, милый Франц. Да узнай на прощание, что судно, лишенное якоря столь диковинным образом, вовеки к берегу не причалит!

Франц на сей раз был трезв и потому живо сообразил, с кем имеет дело. Жаркий стыд обжег его изнутри — ему сделалось стыдно перед матросами, перед старым капитаном и его молодым помощником, перед коком Юлиусом, давним приятелем. Стыд этот превозмог страх, боцман кинулся вперед и ухватился за мокрую чугунную лапу якоря.

Лапа стала извиваться, выворачиваясь из крепких боцманских рук.

Любой другой струсил бы и отпустил якорь — только не боцман Франс.

— Какого дьявола?! — зарычал он. — Семь пудов гнилой пеньки тебе в зад! И пушечным ядром туда вколотить! Да вшей с трех команд после годового плаванья тебе в гнусную твою пасть!

А в какое место он определил десять фунтов голодных зубастых клопов, зараженных ядовитой болотной лихорадкой, и выговорить, право, неловко.

Ругаясь, он даже не заметил, что подошвы его оторвались от палубы.

Оживший якорь пролетел над волнами вместе боцманом, кинулся вниз, потом взмыл вверх, — Франс держался крепко. Якорь, вывернув свои черные лапы, обхватил его и стал душить.

— О Стелла Марис! — закричал в смертном ужасе боцман.

Белая точка в черном небе стала расти, налилась голубым светом.

— Спаси меня, Стелла Марис, спаси! — вопил Франс, пытаясь разомкнуть чугунное объятие.

Голубое покрывало, слетев с неба, накрыло якорь, металл под ним сперва обмяк, потом принял прежнюю свою форму. Но дивная сила лишила его веса — и якорь понесся по волнам, и Франс, оседлав его, летел неведомо куда, пока не сорвался и не рухнул на песчаную отмель.

Когда он очнулся, рядом, по щиколотку в воде стояла женщина и качала головой. Ее правильное лицо, юное лицо с глубокими мудрыми глазами, было исполнено печали.

— Подымайся, Франс, — сказала она. — Ты вовремя позвал меня.

— Стелла Марис… — прошептал боцман и встал перед женщиной на колени. — Меня спасло твое покрывало…

— Рано говорить о спасении тому, кто предал своих друзей, — сказала женщина.

— Якорь! Где якорь?! — боцман огляделся, не увидел на длинном песчаном берегу ничего, хоть приблизительно похожего на его пропажу, и затосковал.

— У своего нового хозяина.

— Стелла Марис, Звезда Морей, надежда погибающих моряков, их жен и невест! Помоги мне! — воскликнул Франс. — Клянусь, я больше капли в рот не возьму!

— Что же я могу сделать для тебя?.. — задумчиво произнесла она. Покрывало ее цветом почти сливалось с голубым утренним небом, а мелкие золотые волны, набегая, омывали ее босые ноги, не касаясь при этом подола светлой одежды. И темная прядь, выскользнувшая из косы, была заботливо подхвачена и уложена ветром как полагается.

— Ох, и натворил же я дел… Спаси меня, Стелла Марис!

— Я спасаю тех, кто зовет. Что ж ты не звал меня в том погребке?

Франс тяжко вздохнул.

— Знаешь ли ты, что произошло, пока ты лежал без сознания? В порт возвратились корабли, которые вышли из голландских гаваней уже после «Габриэля Шторма». Они принесли дурную весть — матросы видели плавающие по воде реи и выловили сундучок, принадлежавший коку Юлиусу. Заплакали женщины и дети, но один человек обрадовался — это был купец Штейнфельд. Он бегал по своему дому и кричал: «Ура! Сбылось предсказание!» Но радость его была недолгой — перед ним появился неведомо откуда предсказатель в черном кафтане с оловянными пуговицами, в черной треуголке без плюмажа, с повязкой на глазу…

— Это он, это он! — перебил женщину боцман. — Стелла Марис, ради всего святого — дай мне встретиться с ним, и я убью его!..