Троянский кот

— Из-за кошки-то я и задержался, — буркнул Остронос. Отец-настоятель был так занят всякими церемониями, что я просто не мог до него добраться. Пришлось мне ее кормить-поить, пока не выдался случай застать его одного в келье. Тогда я и поскребся в окошко.

— Что велел передать мне отец-настоятель? — сразу же оставив всякое беспокойство о кошке, поинтересовался монах.

— Отец-настоятель-то и сказал мне, что ты схлестнулся с Рокуро-Куби… — и тут тэнгу призадумался. — Передать он тебе велел три слова, но сказал их так, что поди разбери!

— А повторить ты их можешь? — растирая запястья, спросил наполовину освобожденный монах.

— Я попробую сказать их так, как сказал он сам, — тэнгу помолчал и действительно произнес три слова, отделяя одно от другого выразительными паузами: — Отступить — нельзя — преследовать.

— Это очень любопытно… — пробормотал монах. — А ну-ка, вспомни, может, отец настоятель высказался чуточку иначе?

И монах изменил паузы между словами, так что получилось: «Отступить нельзя — преследовать».

— Нет, — твердо возразил тэнгу, возясь с веревкой на ногах Бэнкея. — Этого смысла он в слова не вкладывал.

— Может быть, «Отступить — нельзя преследовать»? — монах попытался в темноте поймать взгляд тэнгу, но круглые черные глаза в золотистых птичьих ободках как бы растворились во мраке.

Тогда Бэнкей задумался.

Он попросился в монастырь к старенькому настоятелю потому, что тот, как говорили, мог каждого человека направить по его Пути. Он дал обет повиновения. Но, позвольте, чему же тут повиноваться?

— Ну что, Бэнкей, собираешься ты вылезать из повозки, или тебе тут жить полюбилось? — осведомился тэнгу. — Я весь день крался за тобой следом и проклинал этих быков! Медленнее только улитка ползает.

Бэнкей ощупал свои ноги.

— Похоже, что меня усердно обдирали чьи-то острые когти, удивленно сказал он. — Что бы это такое могло быть?

— Я побывал там, где ты воевал с Рокуро-Куби. Это просто колючки, — успокоил его Остронос. — Ты ослаб?

В голосе насмешника-тэнгу было неожиданное сочувствие.

— Нет, — мрачно возразил Бэнкей. — Погоди. Сейчас я соберусь с духом. Где там у нас восток?

— Вот, — и тэнгу безошибочно указал крылом направление.

Бэнкей сел лицом к востоку и соединил перед собой руки — большие пальцы вместе, мизинцы вместе, а остальные — в сложном переплетении.

Остронос помолчал, ожидая, пока пальцы напрягутся и расслабятся нужное количество раз.

— Одного меня тебе, как видно, мало, — заметил он, когда Бэнкей опустил руки на колени. — Ты хочешь создать еще одного крошечного тэнгу. Разве ты не знал? Они возникают у ямабуси и сюгендзя между сложенными пальцами!

И Остронос негромко рассмеялся.

Иногда Бэнкею сразу не удавалось понять, говорит тэнгу что-то дельное, или пересказывает забавные глупости, которых набрался в темном народе.

— На сей раз не возник, — отшутился Бэнкей. — Ну-ка, посторонись, а то мне тут не выбраться.

Монах был крупного сложения, на привередливый взгляд городских щеголей даже полноват. Но это был не жир, которым действительно легко обрасти за годы безмятежной монастырской жизни, а мощные и гладкие мышцы, объемные от рождения, а не от хорошей пищи.

Бэнкей и Остронос выбрались из разукрашенной повозки Фудзивара Нарихира. Монах прихватил с собой и обрывки веревок — чтобы ввергнуть путешественников в пущее недоумение.

Оказалось, что повозка стоит в самом углу двора, и чтобы вытащить ее, придется просить хозяев других повозок, чтобы они велели оттащить свои экипажи в сторонку. На постоялом дворе оказалось и несколько столичных жителей, путешествовавших не менее роскошно, чем Фудзивара Нарихира.

— Не хочешь ли ты избавиться от этого сокровища? — поинтересовался Остронос. — Если ты думаешь, что окрестные жители придут в восторг, увидев монаха с такой штукой на кэса, то ошибаешься. Первым делом на тебя донесут властям.

— От него можно избавиться только вместе с кэса, — буркнул Бэнкей. — Давай-ка сперва отсюда выберемся.

— Перенести тебя через изгородь? — спросил тэнгу. Далеко унести Бэнкея он не мог, да это и не требовалось.

— Тихо! — шепнул Бэнкей. — Сюда кто-то спешит. Ну-ка…

Они затаились, присев на корточки, за повозкой.

— Почтенный наставник! — послышался взволнованный шепот. Отзовитесь, благочестивый наставник! Я не знаю, в каком вы экипаже!

— Девичий голос, и весьма, весьма благозвучный, — ехидно заметил тэнгу. — Что же ответит глубокоуважаемый и праведный наставник?

— По-моему, это Норико… — Бэнкей осторожно выглянул, но не увидел решительно никого. — Надо убедиться…

— Я должна сказать вам нечто важное, отзовитесь!.. — требовал девичий шепот.

— Отзовись, раз уж тебя так просят, — подтолкнул его тэнгу.

— А если это — Рокуро-Куби?

Все трое помолчали, вслушиваясь в ночную тишину.

— Благочестивый наставник, вы спите? — растерянно спросила девушка. — Что же делать-то?

— Я не чувствую близости нечисти, — сообщил Остронос, — а ты, монах?

— Я тоже. Но, может быть, она еще слишком далеко, чтобы я ощутил?

— Да нет же, совсем близко. И это наверняка Норико.

Бэнкей выпрямился, собираясь выйти к девушке из-за повозки. Но тут раздался еще один голос.