Читаем Троил и Крессида полностью

Уильям Шекспир

Троил и Крессида

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Приам, царь троянский.

Гектор, Троил, Парис, Деифоб, Гелен — сыновья Приама.

Маргарелон, побочный сын Приама,

Эней, Антенор — троянские вожди.

Калхас, троянский жрец, сторонник греков.

Пандар, дядя Крессиды.

Агамемнон, греческий полководец.

Менелай, брат его.

Ахилл, Аякс, Нестор, Диомед, Патрокл — греческие вожди.

Терсит, безобразный и непристойный грек.

Александр, слуга Крессиды.

Мальчик, слуга Троила.

Слуга Париса.

Слуга Диомеда.

Елена, жена Менелая.

Андромаха, жена Гектора.

Кассандра, дочь Приама, пророчица.

Крессида, дочь Калхаса.

Троянские и греческие воины, слуги.


Место действия — Троя и греческий лагерь.

ПРОЛОГ

Пред вами Троя. Вот могучий флотВластителей. Их непреклонный духВоспламенен обидою и гневом;В Афинах приготовили ониТьму кораблей, отлично оснащенныхОрудиями яростной войны.Во Фригию теперь они спешат:Все греки поклялись разрушить Трою,Затем что там, за крепкими стенами,Прекрасная супруга МенелаяС красавчиком Парисом почивает.И вот уже достигли ТенедосаИх глубоко сидящие судаС военным грузом. Вот уже в долинеДардании[1] разбили лагерь греки,Еще не побывавшие в боях.
Приама город высится пред ними,И шесть его прославленных воротЗа крепкими запорами надежноХранят своих сынов.И ожиданье битвы возбуждаетДрачливый пыл у греков и троянцев;Но я сюда явился перед самиВ доспехах ратных вовсе не затем,Чтоб этим сочинителя-поэтаИли актера лучше ублажить,Но чтобы в подобающем нарядеВам, зрителям почтенным, объявить,Что, пропустив начало этой распри,Мы с середины дело поведем,Но все покажем в пьесе — день за днем.Нам ваши похвала и осужденьеКак воинам успех иль пораженье.

(Уходит.)

АКТ I

СЦЕНА 1

Троя. Перед дворцом Приама.

Входят Троил и Пандар.

Троил

Где мой слуга? Снимаю я доспехи.Как мне сражаться под стенами Трои,Когда жестокий бой в груди моей?Пускай любой сражается троянец,Свободный сердцем. Я, Троил, пленен!

Пандар

Ужель исправить этого нельзя?

Троил

Умны, искусны и отважны греки,И хитростью, и храбростью сильны,А я теперь слабее женских слез,Восторженней невежд, смиренней спящих,Трусливей девы, в темноте бредущей,Неопытней, чем малое дитя.

Пандар

Ладно уж. Я довольно говорил с тобою об этом; теперь я больше не вмешиваюсь. Помни только: хочешь дождаться пирога, умей дождаться размола!

Троил

А разве я не ждал?

Пандар

Размола-то ты ждал, но нужно еще подождать, пока муку просеют!

Троил

А разве я не ждал?

Пандар

Ну, допустим, ждал; но надо ж дать и тесту взойти!

Троил

Да я и этого ждал!

Пандар

Ну, допустим, ждал, но надо еще и пирог сделать, и печь затопить, и пирог испечь, да еще и дать ему остыть, а то можно и обжечься!

Троил

Поверь мне! Даже бледное СмиреньеСтраданьем не томится так, как я:Сижу я за Приамовым столом,А предо мной прекрасная КрессидаЯвляется в мечтах — и я, изменник,Изгнать ее из сердца не могу!

Пандар

Да, вчера вечером она была прекрасней, чем когда-либо: прекрасней всех женщин на свете.

Троил

Перейти на страницу:

Похожие книги

Батум
Батум

Пьесу о Сталине «Батум» — сочинение Булгакова, завершающее его борьбу между «разрешенной» и «неразрешенной» литературой под занавес собственной жизни,— даже в эпоху горбачевской «перестройки» не спешили печатать. Соображения были в высшей степени либеральные: публикация пьесы, канонизирующей вождя, может, дескать, затемнить и опорочить светлый облик писателя, занесенного в новейшие святцы…Официозная пьеса, подарок к 60-летию вождя, была построена на сложной и опасной смысловой игре и исполнена сюрпризов. Дерзкий план провалился, притом в форме, оскорбительной для писательского достоинства автора. «Батум» стал формой самоуничтожения писателя,— и душевного, и физического.

Михаил Александрович Булгаков , Михаил Афанасьевич Булгаков , Михаил Булгаков

Драматургия / Драматургия / Проза / Русская классическая проза
Из дома вышел человек…
Из дома вышел человек…

Кто такой Даниил Хармс? О себе он пишет так: «Я гений пламенных речей. Я господин свободных мыслей. Я царь бессмысленных красот». Его стихи, рассказы, пьесы не только способны удивлять, поражать, приводить в восторг и замешательство; они также способны обнаружить, по словам Маршака, «классическую основу» и гармонично вписаться в историю и культуру ХХ века. В любом случае бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет.В настоящее издание вошли широко известные и любимые рассказы, стихи и пьесы Даниила Хармса, а также разнообразный иллюстративный материал: рисунки автора, фотографии, автографы и многое другое.Тексты публикуются в соответствии с авторской орфографией и пунктуацией.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Валерий Николаевич Сажин , Даниил Иванович Хармс

Драматургия / Поэзия / Юмор