Тройной переполох

Он пробежался по поляне, крича от ярости и вырывая маленькие кустики с корнем. Рядом с некоторыми располагались таблички, Иви подумала, что урона Дендрарию все вместе они нанесли немало. Реакция волков немного успокоила. Робкая надежда зародилась в ее сердце. При видя носящегося в неудержимом гневе Гровера лисичка фыркнула и, только теперь вспомнив о наготе, попыталась прикрыть себя руками. Замерла. Левая ее рука, с ранее аккуратной татуировкой на кисти выглядела пугающе. От пальцев до локтя она была покрыта рисунком с обмотанной по кругу веревкой. Множественные узлы словно впивались в кожу, создавая эффект неожиданно-жестокого по намеку узора.

Глава 22. Горячее примирение в теплом лесу

- Ой, - жалобно сказала лисичка, - это потому, что я не хотела дальше ехать, от обиды решила возвращаться домой, артефакт и среагировал.

- Не надо домой, пожалуйста, попробуй пожить с нами, Иви. Твой папа не против новой работы. Мы с Дюком что угодно для тебя сделаем, только не бросай нас. Сейчас поймаем Вальку, чтобы больше не капризничал и остановок не требовал, скрутим этого рогатого романтика и за пару дней до Лоусона доедем.

Гровер говорил почти шепча, мягко зацеловывая ее нежный лоб, разглаживая легкую напряженную морщинку, появившуюся от переживаний. Словно гипнотизировал. Обе руки его накрыли аккуратные грудки лисы с торчащими от прохлады ярко-розовыми сосками. Сзади согревал большим горячим телом Дюк.Перенервничавшая Иви начала расслабляться в мужских объятиях, положив на плечи Гровера тонкие пальцы. В ней отозвалась встречная внутренняя дрожь, тело требовало разрядки, избавления от страха, доказательства, что волки - ее собственность и только ее.

- Здесь нельзя, - неуверенно сказала она, понимая, к чему могут привести тесные объятия.

- Можно, - бархатно прошептал Гровер, - здесь никого нет. А мы соскучились дико, от тебя еще лисом с утра пахнет, ты не представляешь, как это бесит. Больше не ночуй в его кровати, иначе мы с Дюком за себя не отвечаем.

- Ну уж нет, - твердо сказала лиса, - можете приходить в гости, но спать в дороге я буду одна. Не хочу, чтобы вы видели меня больной и слабой.

Она смотрела строго, и оба волка быстро закивали. Все чаще через облик наивной и тревожной простушки проглядывала уверенная в себе юная, но цельная натура.Гровер вдохнул запах шелковистых волос, рыкнул и припал к губам. И лисичка в ответ тихонько задрожала. Натура натурой, а первое же касание и непонятно, кто из кого веревки вьет.Дюк, стоящий сзади, вдруг прикусил ее за шею, и волна дрожи сотрясла белокожую девичью фигурку. Здоровенный волк задышал шумно и укусил еще раз, а Гровер, прижимая спереди, пил трепещущие поцелуи. Перед глазами Иви заплясали звездочки. Руки Гровера то ласкали ее грудь, то кружили вокруг впадинки пупка, то оглаживали бедра.

Дюк подхватил девушку одной рукой за талию, другой поднял под колено и отвел в сторону ногу. Будоражащее сочетание полной открытости, подчиненности и в то же время ощущение надежных, оберегающих объятий. Ее плечи кусали, губы терзали. То ли моля, то ли наказывая за саму мысль убежать домой, уйти от парней.Лиса вскрикнула, когда Гровер ворвался чересчур резко, почти без подготовки. И тут же застонала от огненного ощущения между ногами и жарких поцелуев, которыми волк впивался в нее, не останавливаясь. Движения были столь резки, что ее подбрасывало. Волк выходил почти полностью, а затем нанизывал резким грубым движением, пронзая посмевшую поверить в их неверность лису.

Внезапно Дюк приподнял ее вторую ногу, уже полностью удерживая девушку на весу железной хваткой. И она почувствовала освобождение, а следом - совсем другое вхождение. Чуть не закричала от сладости, острой до слез, такой непереносимой, что пришлось прикусить быстро подставленную ладонь Гровера.Ее нанизывали другие, глубокие, ровные движения, чье и вхождение, и выход были подобны ошеломляющему потоку. Во время этого напора она поддалась вперед, опираясь на Гровера и слыша его мягкий, ласкающий шепот.И снова смена на быстрые, все более ускоряющиеся подбрасывания к небесам.Волки рычали, они менялись все более отрывисто, почти не отстраняясь. Иви потерялась в острых, пугающих ощущениях между болью и удовольствием, перед глазами все крутилось. Если бы не ладонь Гровера, она бы кричала, не останавливаясь.

- Еще, Иви, маленькая, еще.

- Моя, наша. Не отпустим. Наша.

Братья никак не могли насытится, они все хаотичнее передавали девушку. Мысли и чувства перепутались. Когда Иви до кончиков ног пронзило щемящее предчувствие приближающегося удовольствия, она заскулила, жалобно подняв лицо наверх, к свету. А потом вспыхнула огненным столбом и рассыпалась жесткими судорогами наслаждения. Снова и снова. В бесконечность. Ее коготки царапали плечи Гровера, но оставляемые царапины не шли ни в какое сравнение с множественными укусами, краснеющими на ее собственных плечах. В памяти почти не отложилось, когда она их получила.