Троица

— Но это всё неправильно! Это не нормально!

— А кто, в конце концов, определяет, что правильно, а что не правильно, что нормально, а что не нормально, что такое хорошо, а что такое плохо? С чего вы вообще решили, что вот так правильно, нормально, хорошо, а вот так не правильно, не нормально, не хорошо? Кто так решил? Откуда вам знать, где добро и где зло? Может быть, как раз насилие и убийство — это добро, а сострадание и милосердие — это зло. Вы решили, что убийство — это зло, а сострадание — это добро, только потому, что вам так просто удобно. Вы себя, таким образом, просто обезопасили, вот и всё. А если бы вам наоборот это было не удобно, вы бы просто решили иначе, вот и всё. Большинство из вас с огромным удовольствием смотрели бы те же «Голодные игры», например, если бы таковые были в наше время в реальности, вот я и устраиваю для вас эти самые «Голодные игры», только в масштабах всего человечества, наслаждайтесь! Что, не нравится? Это потому, что вы же сами в них и участвуете — только поэтому. Никто никому ничего не должен, и никто никому ничего не обязан. Каждый крутится и вертится, как может, как умеет, чтобы выжить, вот и всё.

— Но зачем надо было взрывать мечеть со всеми тёмными?

— Сейчас сам увидишь. Они уже на подходе.

— Кто… на подходе?

— Конь в пальто!

И тут из окон собора повыбивало все стёкла. Артём упал на пол и прикрыл голову руками. Бен же продолжал стоять, как ни в чём не бывало.

— Мир меняется, парни! Пора и нам измениться!

Бен сложил губы так, будто что-то всасывал через трубочку в себя. Артём поднял голову, чтобы посмотреть, что там Бен делает. Но он ничего не видел. Наконец, когда он получше присмотрелся, то увидел некую тёмную рябь в воздухе на фоне лица Бена, как это бывает над железной дорогой в жаркие дни. А Бен, меж тем, изменялся. Он молодел. Морщины на лице разглаживались, седина в волосах исчезла, фигура стала более атлетичная, и он даже немного подрос на пару сантиметров. Когда он наконец закончил, он стал выглядеть лет на тридцать моложе.

— О, хорошо! Скоро здесь будет множество таких же тёмных, а вот хорошо подкрепиться необходимо было уже сейчас. Так что, не велика потеря. Ну, а теперь, раз ты всё равно здесь, я не прочь совершить жертвоприношение, просто так, забавы ради.

Он достал из внутреннего кармана пиджака огромный кинжал и указал им Артёму на алтарь.

— Сударь, прилягте на алтарь, будьте так любезны! Я сделаю всё быстро. Больно не будет, обещаю. — Он ухмыльнулся.

Артём уже придумал план по спасению у себя в голове, поэтому решил подыграть Бену. Артём подошёл к алтарю и лёг на него. Бен склонился над ним с кинжалом в руке и начал говорить какие-то слова на неизвестном языке. Он повторял их всё громче и громче, всё быстрее и быстрее. Почему-то слова, произносимые Беном, казались Артёму очень знакомыми и, в то же время, он не понимал ни слова. Всё это время, Артём, незаметно для Бена, медленно подвигал левую руку к левому карману джинсов, в котором у него лежал перочинный нож с выдвигающимся лезвием. После того случая нападения, когда его до полусмерти избили, он с ним не расставался. Наконец, он просунул руку в карман, нащупал нож и стал понемногу его доставать, но он никак не мог нащупать кнопку. Бен наконец закончил.