Троица. Охотники на ведьм

– Прекрасно! – Якоб с удовлетворением кивнул и оценивающе оглядел подчиненного. – В чем твой секрет, сын мой? Почему тебе удается делать свою работу лучше других? Неужто тебя хранит сам Бог?

Даймонд пожал плечами.

– Я просто делаю, что должен. Со мной Бог или нет, мне знать не дано. Я лишь надеюсь на то, что он хранит всех нас.

– Даже не сомневайся в этом, сын мой! – Якоб вскочил с места с широкой улыбкой, обнажающей ровный ряд желтоватых зубов. – Выпьешь со мной, Даймонд?

Обстановка в комнате разрядилась. Лицо инквизитора, обычно задумчивое и напряженное, вдруг приобрело безмятежность. У инквизитора было хорошее настроение, и Даймонд, никогда не отказывающийся от доброго напитка, с удовольствием принял предложение. Инквизитор наполнил кубки из чистого золота, которые были под стать самому императору, а не служителю церкви.

– Видишь ли, я и сам когда-то делал похожую работу. Я знаю, что такое держать меч, не то, что все эти монахи и послушники. Но прежние навыки со временем пропадают, хотя я стараюсь держать себя в форме. Возраст берет свое, сын мой!

Даймонд кивнул, не зная, что на это ответить и стоит ли отвечать вообще. Как и все другие, он чувствовал себя неуютно, ведя разговор с инквизитором. Якоб был главным, он заправлял всем в ордене и имел священное право определять, кому жить, а кому умереть. Никто и не сомневался, что это право было ниспослано инквизитору самим Господом.

Инквизитор подошел к Даймонду вплотную, протянул ему кубок с вином и посмотрел прямо в его серые глаза. Даймонд сдерживал взгляд инквизитора некоторое время, но потом опустил глаза в пол, чем вызвал у старика самодовольную улыбку.

– Дело в том, Даймонд, что ты мой лучший охотник, и я возлагаю на тебя огромные надежды. На данный момент ты являешься единственным претендентом в ордене на пост моего викария3

Теперь Даймонд поднял взгляд, и Якоб заметил в нем явный, плохо скрываемый интерес.

– Рано или поздно мои годы возьмут свое, я буду вынужден отойти от дел. Здоровье и так частенько меня подводит, хотя мне нет и пятидесяти. Если ты, сын мой, выживешь, пройдешь через все испытания, ниспосланные Богом, пронесешь в себе свет Божий и сделаешь все, чтобы истребить зло, изничтожить его из этого мира, то однажды наступит день, когда ты станешь моим преемником на этом посту.

– Я сделаю все, что в моих силах, – смиренно произнес охотник и отпил из кубка.

– Я хочу, чтобы ты присутствовал на процессе этим вечером. Брат Ганс проводит тебя в камеру, где мы будем судить человека, которого ты любезно доставил сюда. Я хочу, чтобы ты учился, сын мой. Если ты станешь моим преемником, ты должен уметь не только выслеживать нечисть, но и развязывать ей язык. Скоро ты этому научишься. А теперь ступай вниз, к казначею. Тебе вручат твой заслуженный заработок.

Когда охотник удалился, Якоб поставил опустошенный кубок на стол и подошел к большому витражному окну, через которое, переливаясь разноцветными лучами, в комнату проникал божественный свет солнца. Инквизитор воздал этому свету короткую молитву, перекрестился и поблагодарил Бога за новый день.

Его мысли вернулись к охотнику. За два года службы Даймонд показал свои лучшие, но и самые опасные стороны. Бывший наемник армии эрцгерцога4, он имел отличную подготовку, которой мог бы позавидовать даже опытный рыцарь. При этом он был куда умнее большинства рыцарей, которых знал Якоб Шульц. Таких людей, как Даймонд, нужно было держать поближе к себе, используя их возможности для собственной выгоды. Именно поэтому инквизитор замыслил сделать его своим главным помощником, как только тайный орден Троицы выйдет из тени и сможет действовать открыто.

Якоб вернулся к рабочему месту и присел в кресло. На гладкой столешнице перед ним лежали толстые кипы бумаги и пергамента. В отдельной стопке хранились протоколы допросов, в другой стопке, поменьше, скопились еще непроверенные доносы шпионов ордена. Якоб тяжко вздохнул и помассировал уставшие глаза, после чего вновь нехотя принялся за бумажную работу, которую он любил меньше всего на свете. Прошлый воинский опыт сделал инквизитора человеком действия, поэтому он предпочитал путешествовать в седле, вооруженный мечом, окруженный верными людьми, а не сидеть в кабинете и перебирать записи.

Поработать долго инквизитору не удалось – дверь его кабинета вновь отворилась, и внутрь, по-старчески шаркая ногами, буквально влетел старый приор Август.

– Мастер Якоб!

– В чем дело?! – Якоб с раздражением отбросил стопку бумаг на столешницу и уставился на дряхлого приора невысокого роста, который предстал перед ним, сгорбившись и нервно перебирая пальцами шнурок своего пояса.

– Ночью наш пленник едва не наложил на себя руки, – виновато прошамкал приор.

Глаза инквизитора превратились в узкие щелки, что не сулило приору ничего хорошего. Якоб резко поднялся с кресла и вышел из-за стола. Голос его отдавал холодной сталью, когда он спокойно и кратко осведомился:

– Что с ним?

– Жить будет. Лекарь занялся этим грязным животным.