Тролли тоже плачут (СИ)

- И вот таким нехитрым способом содержимого чьего-то, простите, сортира оказалось в составе красителя для кож, - задумчиво протянул Рон. - По башке дать нашему эксперту. Троллью шкурку он нашёл, а состав «супчика» не выяснил...

- Меня сейчас стошнит, - призналась позеленевшая тега.

- Держись, детка, всё только начинается! - с сияющей улыбкой ободрил её оборотень и вылез из кустов на дорожку, деловито отряхнув брюки.

Ассенизатор заметил детектива мгновенно. Собственно, оборотень и не прятался. А спокойненько, прогулочным шагом, направился к «пакостнику».

- У меня только один вопрос, - близко подходить к чанам блондин все же не стал. Видимо, издалека ему беседу приятнее велось. - На кой ты это делаешь?

- А чё? - набычился «золотарь», деловито сворачивая шланг. Точнее, наматывая его на собственную руку. - Всё ему что ли тока? И баб, и бабки? А вот пусть-ка попрыгает! Шоб жизнь мёдом не казалась! А то она, может, мне глазки корчит. А он туда же: «Будешь тут крутиться - вмиг заработка лишишься! Да ещё ославлю тебя на весь свет!».  Сильненький, да? Ну, так жуй, раз сильненький! На тебе твои денежки!

- Он, я так понимаю, это господин Горх? - уточнил Мастерс. - А она?

- Так Горхша же, жёнка его, - хлюпнул носом красавец и утёрся голым предплечьем. - Ну и чего ты меня? В полицию сволокёшь?

Рон отмахнулся от него и обернулся к напарнице.

- Нету тут Ольги, - развёл руками оборотень.

- Или есть! - заявила Каро, выбираясь из кустов. Почему-то у Рона это получилось гораздо менее шумно. - По крайней мере, женщина точно имеется. Давай-ка соберём всех местных обитателей и посмотрим на них попристальнее. Красавца тоже с собой захвати. Если заказчик в себя пришёл, то мы преступника сразу и представим.

- Есть, кеп! - Мастерс дурашливо отдал теге честь.

Но теургу было не до его дуракаваляния. Она буквально кожей чувствовала, что разгадка всей чехарды очень-очень близка.

***

Каро медленно, по одному, обвела взглядом всех присутствующих. Если выводы верны - а тега была глубоко убеждена, что они верны - всё сходилось. Кроме одного. Замаскироваться несложно. Даже иллюзию опытный маг создать способен, хотя для этого и требуется настоящий асс. Но никто из собравшихся в комнате силой не обладал. Дварфы и дварфы. Ну, ещё одна человечка. Нет, теоретически можно наложить морок и на внешность, и на потоки. Но у кого же на это сил-то хватит? Не у человека же. Даже самый могучий маг так долго поддерживать иллюзию не сможет. Только если... Только если...

- Так что вы хотели сказать, госпожа Курой, - поторопил тегу Мастерс.

Но тега оборотня просто не слышала. Да и как услышишь, когда в ушах гудит набатом: «Люди, пожалуй, энергетически самые слабые существа, но магически очень близки альвам. Только у одних потоки полностью зациклены, а у других нет».

Невозможно открыть то, что никогда не открывалось и открыться не может в принципе. А закрыть? Закрыть дверь можно? И если дверь разрисована под кирпичную стену, заметишь ты её? Как просто, ведь совсем просто - зациклить собственный поток. И никто, никогда не признает в тебе...

Мир замер, словно все сгрудившиеся здесь вмёрзли в глыбу льда. Метресса Горх, супруга кожевенника, стояла напротив Каро. И в этой комнате, помимо теурга, она же оставалась единственной живой. А Курой никак не могла додумать мысль до конца. Идея выскальзывала, пряча хвост, и возвращалась в самое начало. Соображать мешала сфера синего огня,  разгорающаяся на груди человечки, под одеждой. Пока он был ещё небольшим, с кулак примерно. Такой голубенький мячик, как молниями пронзённый нитками темно-лиловых потоков силы. Но с каждым ударом заторможённого сердца клубок становился ярче, а его контуры чётче. И шар всё больше походил на звезду с семью лучами.

Семь источников у дварфа? У человека? Этого просто не могло быть. Это нереально. Солнце не всходит на западе, а весна не сменяет осень. Ни дварф, ни человек ни могут черпать из семи источников. Это по силам только...

Метресса Горх начала улыбаться. Именно начала. Другие, находившиеся в комнате, казались Каро статуями. Человечка же была просто очень медленной. Её губы раздвигались, тускло и влажно поблёскивали зубы. Глаза менялись, будто кто-то воск мял: светлели, увеличивались, уголки приподнимались к вискам.

Если глаза - это зеркало души, то душой метресса Горх не обладала.

- Подстилка седьмого! - процедила человечка. - Всё ведь испоганила.

«Подстилка седьмого! - эхом отозвалось у теурга под черепом. - Испоганила, испоганила, испоганила ...».

Теперь мыслей стало даже слишком много. И все важные, все нужные. Надо же понять, что происходит! Они торопились, сталкивались, спихивая друг друга в яму паники. Даже не в яму, а в эдакое кристально чистое, но бездонное озеро. До краёв полное ледяным пониманием: Курой очутилась в эпицентре ужаса, в оке бури. А остальные ничего сделать не успеют. Они даже не смогут понять того же, что и теург. Это Каро находилась вне времени. Там, в комнате, пролетит не больше пары секунд.