Тролли тоже плачут (СИ)

Но Курой такой заботы не оценила. Она не просто оттолкнула напарника, а еще и в грудь его кулаком долбанула. Правда, на него это большого впечатления не произвело.

- Почему? - проквакала Каро.

На большее её не хватило. Да и это-то слово она смогла выговорить лишь с третьей попытки сквозь судорожные всхлипы. Но оборотень догадливым оказался. Может, все же, какие-то мозги у него и имелись.

- Почему я не помог? А ты как хотела, детка? - Мастерс одной рукой сгреб оба запястья теурга и, как ни в чём не бывало, продолжил своё занятие. То есть опять принялся слезы вытирать. - Идеи у этих ваших... Как их там? Суфражистки, что ли? Короче, идеи-то хорошие. Только ты уж определись: всем равные права вместе с обязанностями и сложностями. Или исключительно права, а так вы слабенькие и беспомощные? Но такого не бывает.

- Так ты просто ненавидишь самостоятельных женщин? - зло прогундосила Каро. - Мстишь, да?

- Я обожаю самостоятельных женщин, - заверил её Рон. - Впрочем, несамостоятельных тоже. Ты молодец, я серьезно. Решила лапами масло сбить, а не дожидаться, пока тебя куда-нибудь пристроят. Но профессию ты уж больно мужицкую выбрала. Нет, я не говорю, что у тебя не получится. Вполне может и выйти. Если ты научишься по правилам играть.

- Это правила у вас такие? Знаешь, что ошибаюсь, и молчишь! Никогда не подскажешь! А сейчас и вообще бро-осил... - новая порция рыданий сама собой к носу подкатила.

Курой сердито выдрала запястья из мастеровской хватки, запрокинула голову вверх, да еще и ладонями на глаза надавила. Тихо поражаясь сама себе. Вообще-то, повышенной слезливостью она никогда не отличалась. А тут вторая истерика за два дня! Рекорд просто.

- Ты меня спрашивала, чтобы тебе подсказывать? - неожиданно жестко, каким-то жестяным тоном спросил оборотень. - Научить можно того, кто учиться хочет. А не доказывает всем и каждому, что он тут самый умный.

На такое заявление Каро даже и не сразу сообразила, что ответить. Зато слезы мигом высохли, только вот злость такая взяла - дышать ещё труднее стало. Но следом на мягких лапах подкралась мысль: «А ведь он прав!».  И тут же пришла другая: «Какое, к Седьмому, прав? Тоже мне, великий учитель нашёлся!».

Девушка досадливо прикусила губу и тихонько ойкнула.

- Ну да, расцарапала она тебе губу. И под глазом вон тоже, - согласился Рон уже своим обычным, чуть насмешливым тоном. - Надо бы промыть, а то у крысюков под когтями какой только дряни не водится. Да и тебя в порядок стоит привести, прежде чем в контору возвращаться.

Курой кивнула. Следом за злостью навалилась апатия из разряда: «Делайте со мной что хотите! Всё равно мне жизнь не мила!».

[1] Ритуальная фраза тегов, просьба о прощении.

Глава пятая

Глава пятая

Глава пятая

Любопытство - не порок, а тяга к познанию

Навещать родственников, когда они любимые, безусловно, приятно. А ещё приятнее ночевать у них оставаться: вкусным ужином накормят, спать в мягкую и чистую постельку уложат и в лобик поцелуют. А вот просыпаться в таких гостях не слишком комфортно.

- Лони, детка, вставай, - кажется, в третий раз проворковала мать Мастерса у него же над ухом, - на работу опоздаешь.

Собственно, первые-то два раза Рон слышал ничуть не хуже. Просто отвечать не рисковал. По утрам он вообще никогда добрым не был. А уж когда тебя будят таким вот образом... Ну, сразу хочется кого-нибудь покусать. Или в морду дать. Но мать для этих целей явно не подходила.

- Лони, завтрак уже на столе и...

- Мам, я сколько раз просил меня так не называть? - мрачно поинтересовался оборотень, надевая на голову подушку.

- Не считала, - легкомысленно отозвалась госпожа Мастерс. - А надо? Только вот завтрак от моих подсчётов горячее не станет. Вставая-вставай, малыш...

И, ни долго думая, заботливая матушка стащила с дитятки одеяло. Рон невнятно - из-за подушки его протест глуховатым вышел - взвыл и подтянул ноги к груди. Маменька, как поборница здорового образа жизни, ещё с утра распахнула окно. А на дворе лето ещё месяца полтора назад кончилось. Да и тогда Элизий тропики не напоминал.

Подтягивание ног, естественно, согреться не помогло. Пришлось вставать. Поднявшийся «малыш» смачно потянулся, зевнул, звонко клацнув крепкими челюстями. И едва ли не пополам сложился, чмокая родительницу в макушку. Ну а что делать, если мама «детке» седым пучком волос едва до груди достаёт?

- Доброе утро, сынок, - пожелала госпожа Мастерс, глядя на сына из-под очков-половинок так, как и подобает настоящей маме-оборотню: с глубокой нежностью, неизбывной гордостью и всеобъемлющим обожанием.

Правда, во взгляде Роновской родительницы имелось кое-что, отличающее её от классической матери: изрядная порция иронии и хоть добрая, но насмешка над «деткой».

- Утро добрым не бывает! - уже вполне бодро оповестил её детектив и, примерившись, чмокнул седую макушку ещё разок. - Умыться ты мне, конечно, не дашь?

- Не дам. Сначала плотный завтрак, а потом всё остальное. Не набивши желудок, никакие дела не делаются.