Трон из костей дракона

— Прошу вас, Леобардис, не беспокойтесь, у меня все равно еще есть дела. Я зайду попозже, поздороваться с Флуреном. — Эолер встал и поклонился.

Когда он остановился на секунду, чтобы еще раз взглянуть на прекрасный вид, голоса Бенигариса и Леобардиса все еще доносились до него. Отец и сын горячо спорили.

Волны рождают волны, как говорят наббанайцы, думал Эолер. Похоже, что положение Леобардиса хуже, чем я думал. Наверное, именно поэтому он не пожелал откровенно говорить со мной о своем разладе с Элиасом. Хорошо, что этот орешек тверже, чем кажется.

Он слышал, как перешептывались придворные у него за спиной, и, обернувшись, увидел, что многие, словно зачарованные, смотрят ему вслед. Он улыбнулся и кивнул. Женщины краснели, прикрывая лица широкими рукавами, мужчины быстро кивали и отводили взгляд в сторону. Он прекрасно знал, в чем дело, — он был забавной диковинкой, грубым, невоспитанным жителем запада, и оставался таким, несмотря на свою дружбу с герцогом. Не имело значения, как он одевался или насколько правильно говорил, — они не могли изменить своего мнения.

Внезапно Эолер ощутил острую тоску по Эрнистиру. Очень уж долго он прожил при дворах чужеземцев.

Волны внизу с непонятным упорством бились о камни, как будто дожидаясь, что чудовищное спокойствие моря когда-нибудь наконец сбросит дворец в их водяную пасть.

Эолер провел остаток дня, бесцельно прохаживаясь по длинным просторным коридорам и ухоженным садам Санкеллана Магистревиса. Дворец герцога и столица Наббана некогда являлись центром могущественнейшей империи Светлого Арда, и хотя теперь это было всего лишь маленькое герцогство, слава его все равно была велика. Дворец возвышался на каменистой вершине Санкелланских гор, и западные окна его выходили на море — вечный источник жизненной силы Наббана. В гербах всех знатных домов Наббана были морские птицы: зимородок линии теперешнего герцога, скопа и альбатрос, ну и, конечно, цапля Сулиса, легко перелетевшая в свое время в древний Хейхолт.

К востоку от дворца простиралась столица герцогства, перенаселенный, тесный город холмов и бедных кварталов. Он медленно растворялся в просторах полуострова, постепенно превращаясь в луга и фермы Озерного края. Пройдя путь от неохватного мира до полуостровного герцогства, правители Наббана замкнулись в себе. Но некогда, и это было не так уж давно, мантия императоров Наббана покрывала весь мир от заросшего кустарником Вранна до самых дальних селений холодного Риммергарда. В те годы борьба скопы и пеликана, цапли и чайки не была пустой игрой. Победитель становился повелителем всего мира, а это стоило любого риска.

Эолер направился в зал фонтанов, где дугой поднимались в воздух струи сверкающих брызг и смешивались потом в мерцающем тумане под открытой решеткой каменной крыши. Он думал, осталась ли еще в наббанайцах воля к борьбе или они уже дошли до предела и провокации Элиаса только заставляют их глубже уходить в свою прекрасную раковину. Где же великие люди, подобные тем, кто сумел изваять империю из грубого камня Светлого Арда — люди, такие, как Тьягарис и Анитуллис…

Конечно, думал он, был еще Камарис, человек, который мог бы держать в своих руках весь мир, если бы не желал более служить сам, чем принимать службу других. Камарис был действительно великий человек.

А мы-то кто, мы, эрнистири, если уж на то пошло? — думал он. Со времен Эрна Великого кто из наших западных земель поразил мир своим величием? Тестейн, захвативший Хейхолт у Сулиса? Может быть. Но кто еще? Где эрнистирийский зал фонтанов, где наши дворцы и церкви? Тем мы и отличаемся друг от друга.

Он посмотрел на шпиль кафедрального собора эйдонитов, дворец Ликтора и Матери Церкви. Мы, эрнистирийцы, не хотим приручать горные потоки, мы строим около них наши дома. У нас нет безликого бога, прославляемого башнями более высокими, чем деревья Циркколя. Мы-то знаем, что боги живут и в этих деревьях, и в камнях, и в реках, брызжущих выше любого фонтана на спуске с Грианспогских гор. Мы никогда не собирались править миром. Он улыбнулся про себя, вспомнив Тайг в Эрнисавдарке, замок, построенный не из камня, а из дерева. Это замок с дубовым сердцем, вполне соответствующий сердцам его людей. В самом деле, все, чего мы хотим, это чтобы нас оставили в покое. Но кажется, упоенные славой победных лет, наббанайцы забыли, что иногда приходится сражаться и за это тоже.

Покидая зал фонтанов, Эолер из Над Муллаха повстречал двух легионеров.

— Проклятый горец, — сказал один из них, увидев одежду графа и заплетенные в хвост черные волосы.

— Хеа, знаешь, время от времени пастухам тоже надо поглядеть, на что похож город.

— …А как моя маленькая племянница Мириамель, граф? — спросила герцогиня.

Эолер сидел по левую руку от нее. Сир Флурен, вновь прибывший выдающийся сын Наббана, занимал почетное место по правую руку герцога Леобардиса.

— Она была здорова, моя леди.

— Часто ли вы видели ее при дворе Верховного короля? — герцогиня Нессаланта наклонилась к нему, приподняв изысканно нарисованную бровь.