Трон любви

– Она вошла и сказала, что вы срочно зовете меня, госпожа. Она не оставалась в комнате, вышла следом за мной, а потом вдруг бросилась вперед, бежала, точно при пожаре. А потом…

Хуррем бессильно опустилась на подушки, сегодня она случайно избежала страшного обвинения. Что же теперь, самой не делать из комнат ни шагу?

Она проверила сгоревший листок, пошевелила пепел, убедилась, что ничего нового не добавлено, и вздохнула:

– Повелитель сказал, чтобы я пришла для разговора.

Гюль не выдержала:

– Госпожа, он так опасливо раскрывал листок…

– Мне показалось, что даже если бы там было действительно письмо, Повелитель не стал бы его читать вслух. И вообще не сказал бы о письме. О чем он хочет поговорить? Вдруг запретит писать совсем, чтобы не навлекать новую беду? Нужно подумать, кто мог подослать эту служанку? Кажется, кизляр-ага все знал, иначе как могли евнухи позволить ей подобраться к самому Повелителю?

– Вот и скажите об этом ему, когда будете беседовать, – посоветовала Фатима. – А еще нужно попросить Зейнаб, чтобы нарисовала перед дверью знак.

Праздник явно не удался, потому что, когда немного погодя Хуррем шла к покоям Повелителя, из-за каждой двери или занавеси на нее пялились любопытные, настороженные глаза. Да, сегодня она вышла победительницей, да и то только в этом сражении, еще неизвестно, что скажет султан. А что будет завтра? Она устала от постоянной ненависти, зависти, подглядывания, подслушивания, слухов, сплетен, чьего-то желания уничтожить, унизить, растоптать. Смертельно устала, но знала, что никуда не денется, будет бороться, пока жива.

А сейчас нужно улыбаться, улыбаться во что бы то ни стало, в ответ на эту самую ненависть и зависть, словно не замечая смертельной опасности для себя и детей, веря в свою счастливую звезду.

– Эвелл Аллах! Я стану валиде-султан!

Этот шепот услышала только Гюль, даже не услышала, скорее поняла по губам, по выражению лица Хуррем.

Ой-ой… чтобы Хуррем стать следующей валиде-султан, одного Хасеки мало, нужно еще, чтобы султаном стал Мехмед, а это невозможно, потому что старший шех-заде Мустафа. Гюль поежилась от понимания, что предстоит схватка между Хуррем и Махидевран не просто за внимание Повелителя, схватка смертельная. Выживет только один из сыновей, а значит, матери сделают все, чтобы сын соперницы погиб.

Стало по-настоящему страшно…

Сулейман сидел за столиком, разложив инструменты для ювелирной работы. Каждый из султанов владел каким-то ремеслом, это считалось обязательным. Султан Селим и Сулейман были хорошими ювелирами.

Евнух открыл дверь, впуская Хуррем, привычно пятясь задом, исчез, словно его и не было. Что за непостижимые люди! Они есть, но их словно нет, все видят, все слышат, всегда где-то рядом, двигаются бесшумно, появляются из ниоткуда и исчезают никуда.

Увидев, что султан занимается своим любимым ремеслом, Хуррем даже чуть воспрянула духом: может, Сулейман решил показать новое украшение? Но он поднял голову, кивнул на диван:

– Присядь, поговорим.

Присела на краешек в тревожном ожидании. Некоторое время Сулейман доделывал начатое, потом поднял голову:

– Ты ведь знала, что на этом листе?

Хуррем постаралась сдержать ухмылку, но это не получилось. Стрельнув на нее глазами, султан тоже усмехнулся. И вдруг…

– А что было в настоящем письме?

Хуррем растерялась:

– Не знаю… я сожгла, не успев прочитать…

Теперь султан нахмурился:

– Это было письмо от Тахмаспа?

– Я не знаю…

Пришлось рассказать обо всем подробно. Султан смотрел недоверчиво:

– Но почему же ты все-таки сожгла то письмо, не прочитав?

– Я не знаю, было ли это вообще письмо, просто лист, перевязанный красной ленточкой, я такой никогда не перевязываю. Испугалась, что там что-то негодное, и сунула в жаровню, а взамен надела ленточку на первый попавшийся свой лист.

Некоторое время султан размышлял, потом усмехнулся:

– А переписываться с кем-то из дома сефевидов можно…

– С шахом Тахмаспом?!

– Он еще ребенок, одного с Мустафой возраста. К тому же живет в изгнании, родственники прячут. С ним еще рано, но у него есть старшая сестра, заметно старше – Перихан-ханум. Эта знает все и обо всем, о ней отзываются как о девушке с очень твердым характером и способностью к управлению. Если наладить переписку с ней, то можно многое узнать из первых рук.

– Но с персидскими шахами все время война?..

– Да, османов и персов всегда старались столкнуть лбами, чтобы у османов не было сил воевать на два фронта – с Персией и с Европой. Но после смерти шаха Исмаила наследником остался десятилетний Тахмасп, сейчас они дерутся между собой за влияние на юного шаха, им не до нас. Но знать, что там происходит, нужно…

– У вас нет шпионов?

– Полно. Но иногда то, что не сделает десяток мужчин, может легко сделать одна женщина. Придумай, о чем можно попросить Перихан-ханум, о какой-нибудь женской хитрости, притирании, мази, духах…

Хуррем даже замерла от неожиданности. Повелитель дает ей задание, о каком она сама могла только мечтать, – переписка! Наладить отношения с противником, пусть даже с его сестрой, переписываться, как это делала Нур-Султан!