Трон падших

Друзья Камиллы вышли, и она осталась одна лицом к лицу с самым злым из демонических принцев.

Шестьдесят восемь

Зависть получил некое извращенное удовольствие от того, что на лице Камиллы промелькнуло изумление. Она не слышала, как он приблизился, и не ожидала его увидеть.

А еще она определенно не надеялась узреть его крылья.

По правде говоря, Зависть сам не ожидал, что окажется здесь. Скорее всего, он не стал бы искать встречи с Камиллой, если бы Алексей не продолжил над ним издеваться.

Внутри него проснулся дико рычащий зверь, готовый драться за свою территорию. Не успел Зависть посадить монстра внутри себя на привязь, как его шпионы сообщили о покушении на Камиллу. Это-то все и решило.

Он сразу понял, что пришло время бросить фейри вызов.

После того, как Зависть увидел Дикий Двор таким, каким он стал, когда Леннокс открыл портал…

Он не мог бросить Камиллу одну, когда узнал о заговоре ее убогих братьев и сестры.

Если бы Зависти пришлось закинуть Неблагую принцессу на плечо и унести отсюда с помощью волшебства, так бы он и поступил. Он совершенно не умел вести себя как герой, но достиг больших высот в том, как быть злодеем.

Теперь, когда они остались наедине, Зависть оглядел Камиллу и с трудом сглотнул. Его взгляд зацепился за его собственное кольцо, которое Камилла носила на шее как медальон. Если бы ее проклятые братья и сестра добрались до нее первыми, они зубами сорвали бы с нее украшение и перегрызли ей глотку.

Камилла, должно быть, не поняла, что именно его разозлило.

– Мне очень жаль, – она подняла руку, чтобы расстегнуть ожерелье. – Я собиралась его тебе вернуть…

Она уронила руки и опустила голову.

– Я хотела сказать тебе всю правду. Давно нужно было.

Но Зависть сам дал ей все основания этого не делать.

Когда он сказал, как сильно ненавидит королевскую власть Неблагих, она вздрогнула.

Зависть вновь вспомнил тот разговор, и теперь реакция Камиллы предстала перед ним в новом свете.

Когда он рассказал ей о роли, которую ее отец сыграл в судьбе Зависти, она побледнела. Слеза покатилась у нее по щеке, и она попросила прощения.

Зависть думал, что только смертные бывают настолько глупы, чтобы брать на себя чужую вину.

Но теперь он понял. Камилла приносила извинения от имени своей семьи.

Просить прощения было непростым делом для фейри. Они редко шли на такое.

А она только что сделала это снова.

Злость Зависти выморозила комнату. Он указал на пол:

– Знаешь, чья это кровь?

Бледная, Камилла покачала головой.

– Часть – Оникса. Остальное – его охраны.

Камилла посмотрела на него.

– Моего брата?

– Да.

– Ты убил его? Ты с ума сошел? – прошипела она и огляделась вокруг, словно искала шпионов. – Ты же только что развязал войну!

Зависть бросил на нее веселый взгляд, который, казалось, разозлил ее еще больше.

– На чью сторону встанешь, зверушка?

Она пристально посмотрела на него, вскинув подбородок.

Зависть и сам не понимал, почему сразу не распознал в ней королевскую особу.

– Только на свою.

Дьявол, дай мне греха. Этот тон, этот надменный вызывающий взгляд…

Он был неприятно возбужден.

– Твой брат жив. Он… в клетке.

При мысли об Ониксе улыбка Зависти превратилась в оскал. Он бросил коварного Неблагого принца в ту же клетку, которую Леннокс соорудил, чтобы пытать Камиллу. Хитроумная защита не позволяла Ониксу ни слышать, что происходит за пределами клетки, ни с кем-нибудь разговаривать. Так что ни заговору, ни побегу не бывать.

У Оникса будет достаточно времени, чтобы поразмышлять о своих грехах.

– Я зачаровал прутья и заключил его в ловушку на целую вечность. Если, конечно, другой ваш брат не дарует ему помилование. Хотя я бы на это не рассчитывал. Эйден станет прекрасным королем. Кажется, у него тут все под контролем. Думаю, это твоя заслуга.

– Я помогала ему, да.

Между ее бровей образовалась крошечная складка.

– Но зачем ты напал на Оникса?

Не думая, Зависть потянулся к ней, чтобы разгладить морщинку. Камилла вздрогнула, и он опустил руку.

– Он устроил заговор с целью убить тебя. Мне доложили об этом шпионы.

Даже если Камиллу и удивило это известие, вида она не подала. Во всяком случае, Зависти показалось, что она выдохнула с облегчением. Она знала: рано или поздно ее старшие брат и сестра предприняли бы нечто подобное.

– Моя мать узнает об этом и будет…

– Твою мать не видели при дворе с тех пор, как она ушла от тебя, – перебил Зависть. – Мои шпионы искали ее много лет. Никто не знает, куда она пропала.

На лице Камиллы промелькнули разные эмоции, но затем оно снова приняло вымученное выражение безразличия. Зависть понимал, насколько сложны их с матерью отношения. И знал, что от тех, кто причиняет самую сильную боль, сложнее всего уйти.

– Она отправилась в путешествие. Но рано или поздно она узнает обо всем и вернется. Этот двор слишком много для нее значит.

Зависть не возражал бы, если бы королева сгорела в самой глубокой и жаркой яме печали на всем белом свете, но тревога в голосе Камиллы ему не понравилась.