Трон верховного бога. Часть первая

— Живой, что ли? — удивленно воскликнула богиня. На середине реки, лежа половиной тела на коряге, плыло тело бегуна. — И фиг с ним, все равно скоро умрет, — вернувшись к своим расчетам, пробурчала она.

Расчеты не клеились.

— Не сходится, вот же зараза! — раздраженно пробормотала Шарами, уставившись на реку. — Может, его утопить? Пейзаж портит, сосредоточиться мешает. Или достать?

Корягу с лежащим на нем телом потащило к берегу. Встав со своего импровизированного стула, она за шкирку оттащила парня от воды.

— А он симпатичный, — протянула она, поворачивая носком сапога его голову то в одну строну то в другую.

Под рубахой, засунутой в штаны, что-то лежало.

— Книга, — удивленно пробормотала девушка, без зазрения совести обыскав бессознательное тело.

Тщательно завернутая, она почти не намокла.

— Любовный роман, — пролистав несколько страниц, Шарами с нескрываемым интересом посмотрела на парня. — Романтик.

***

Треск костра, тепло, просыпаться не хотелось. Прошедшие события ворвались в сознание, Амун резко поднялся, испуганно озираясь.

— Очнулся? — раздался рядом приятный голос.

В свете костра, примостившись на коряге, сидела девица в обычном сарафане. Такие носили простые смертные, до того как покинули этот мир, вытесненные его соплеменниками. Курносая, с веселыми веснушками, покрывающими нос и щеки. Насмешливо смотря на молодого мужчину, она с удовольствием уплетала приличного размера пирог.

— Ты кто? — все еще не переставая озираться, спросил Амун.

— Шари, — представилась курносая. — Здесь никого нет, можешь расслабиться, — попыталась успокоить она парня.

— Где моя одежда? — вскричал Амун, поняв, что он абсолютно голый, лишь прикрыт салфеткой в стратегическом месте.

Шари встала, сняла с коряги вещи и кинула их нервному собеседнику.

— На, высохла уже. — Она снова устроилась на коряге.

— Отвернись, — нервно попросил он.

— Зачем? — весело спросила Шари, — Думаешь, я не успела тебя рассмотреть, пока раздевала?

В свете костра лицо Амуна, перекосившееся от ужаса, выглядело комично.

— Не волнуйся, твоя целомудренность не пострадала, — важно сообщила она, но уже через мгновение согнулась пополам от смеха. — Ну ладно, раз ты такой стеснительный, — смилостивилась собеседница, отвернувшись.

Одевшись, Амун почувствовал себя лучше. Уселся у костра, с интересом рассматривая спутницу. Он был застенчив, много читал, учился. Девушки поглядывали на него с интересом, но как-то у него не складывалось, не мог Амун в присутствии противоположного пола и двух слова связать, краснел только и все. Поэтому все больше погружался в книги.

Вой, злобное рычание и дикий крик донеслись с противоположного берега. Он вздрогнул и оглянулся.

— Надо еще хвороста принести, — произнесла Шари. — Сиди тут, — приказала она. — Вот, чтоб скучно не было, — кинув книгу, найденную у него, она скрылась во мраке.

Прошел час, Шари не возвращалась. Амун попробовал поискать ее, но заплутал и с трудом выбрался к костру.

— Я ж сказала: сиди тут, — недовольно произнесла ночная знакомая, как только он появился.

— Тебя искал, — буркнул Амун. — Думал, случилось что.

— Какая забота, — улыбнулась Шари. — Поешь, проголодался, наверное, — двинув корзинку с едой, предложила она.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он, только сейчас поняв, насколько голоден.

Уплетая пирог, он посматривал на сидящую на коряге девушку. Она задумчиво смотрела куда-то в темноту, за реку, в направлении гор. Еще ни разу ему не было так легко в общении, как с этой ночной собеседницей. Не прошло и часа, как ощущение, что они знают друг друга целую вечность, прочно поселилось в нем. Не задумываясь, Амун выкладывал ей свои заботы, тревоги, планы на будущее. И все чаще в его фантазиях мелькала сидящая напротив него слушательница.

— Шари, а ты кто? — взяв еще один пирог, спросил он.

— Мы уже почти ночь беседуем, а ты только сейчас решил спросить, кто я? — усмехнулась ночная знакомая. — А вдруг я из тех? — она кивнула головой в сторону реки.

— Не, вряд ли, — рассмеялся Амун, расценив ее слова как шутку. — Ты из деревни за каньоном? Слышал, там носят такие платья.

— Нет уже давно той деревни, — спокойно сказала Шари. — Слопали там всех вон те обжоры, — она снова кивнула в сторону противоположного берега.

— Ну в нашей деревне я тебя точно не видел, — задумчиво пробормотал он. — Я там всех знаю.

— И твоей деревни уже нет, — все тем же безэмоциональным тоном сообщила Шари.

— Как это нет? — вскочил Амун.

— Сгорела, — Шари посмотрела ему в глаза и уточнила: — Дотла сгорела. — В ее взгляде не было и намека на юмор.

— Ложь! — зло прокричал он, кулаки непроизвольно сжались. — Пожар был бы и отсюда виден!

— А ты внимательней присмотрись, — спокойно предложила Шари.

Амун уставился в темноту, вглядываясь в то направление, где, как он предполагал, была деревня. Тьма исчезла. Ноги подкосились, он упал на колени, глаза отказывались верить в увиденное. Амун и Шарами находились на дне огненного колодца, светящиеся края гигантского цилиндра отделяли их от бушующего пламени, достающего до небес.

— В этом мире остались только я и ты, — сказала она.