Тропа чероки

Однако случались и хорошие моменты. Мэтти никогда не жаловалась. Она делала свою часть работы и чуть больше, вела шутливые разговоры с пассажирами и кучерами, поддразнивала, обхаживала и хлопотала над Уотом, пока он наконец не оттаял, но даже тогда не рассказал ни о своей семье, ни о том, где он жил раньше. Уот твердил одно: его отец не был бандитом и никогда не преступал закон.

Иногда по ночам Мэри тосковала по огромной двуспальной кровати, в которой она спала дома. По полуденному чаю, на который нередко заглядывали к ним гости из Вашингтона, по шумным сборищам в их доме, когда собирались чиновники из Вашингтона, плантаторы из Вирджинии и случайные приезжие из Европы. Красивые вечерние платья, военная форма, музыка и разговоры…

Тогда Мэри бросала работу и с горечью смотрела на свои руки, некогда мягкие и белые, с ухоженными ногтями. Теперь ее ладони потемнели, на них появились мозоли. Смогут ли они когда-нибудь снова стать красивыми?

Но больше всего она думала о Пег. Какое будущее ждет ее здесь? Конечно, у них есть земля в Вирджинии. Но для того, чтобы привести все в надлежащее состояние, потребуется тысячи долларов — гораздо больше, чем она может заработать, управляя станцией.

И все-таки это нужно сделать. Мэри хотела для Пег изысканной, приятной жизни, которую вела она сама, когда был жив отец и война еще не разорвала на куски их жизни.

— Мэтти, — неожиданно сказала она, — когда придет весна, мы должны посадить цветы. Мне их так не хватает!

— И мне, мэм. Прошлой ночью я опять вспоминала Ирландию.

Мэри рассмеялась.

— А я — Вирджинию. Ну, это не вредно. А вот о Пег я волнуюсь. Боюсь, здесь у нее такая скучная однообразная жизнь.

— Это не так, мэм. Тут она видит столько разных людей, сколько не увидела бы нигде больше.

— Вроде того мормона, который просил тебя стать его второй женой, — поддразнила ее Мэри.

Мэтти вспыхнула.

— У него этого и в мыслях не было, мэм. Он просто подшучивал надо мной, как вы сейчас. Но у него хорошая улыбка, от всего сердца, мэм. С мужчиной, который так улыбается, девушке нечего опасаться, мэм. — Мэри поставила чашку, которую вытирала. — Мэм, вы замечаете, что происходит с Уотом? Он взял в привычку причесываться перед едой и дочиста моет руки, прежде чем вытереть их о полотенце.

Мэри была слишком занята, чтобы чувствовать одиночество, и только время от времени вспоминал ту жизнь, которая казалась теперь сном наяву.

В конце концов тут она приносит пользу. Эта работа нужна людям, и Мэри тоже чувствовала себя необходимой. Чувствовала ли она нечто подобное в Вирджинии? Она могла бы стать необходимой, но» когда жизнь круто изменилась, она оказалась всего лишь хорошенькой молодой леди с красивыми платьями и множеством потенциальных поклонников, привлеченных отцовской плантацией в той же степени, что и ею самой.

— Это нужная работа, Мэтти, — высказала она вcлyх свои мысли. — Мы делаем тут важное дело. Все эти люди — очень занятые, но к тому же многие из них одиноки. Они предприняли долгое, тяжелое путешествие, иногда не имея ни малейшего представления о том, чем оно может кончиться. Поэтому мы должны оставить у них светлое, счастливое воспоминание.

— И я так думаю, мэм. Путешественники — это либо одинокие люди, каждый сам по себе, либо их гонят, как скот, и доброе слово запомнится им надолго.

— Такое слово у нас должно находиться для каждого, Мэтти, и нам непременно нужно запомнить тех, кто приезжает во второй раз. Очень приятно, когда тебя помнят и называют по имени.

— Ага, — Мэтти обвела вокруг рукой. — Мы здесь все изменили, мэм. Помните, когда мы приехали, тут была пыль, грязь, а теперь — скатерти, занавески, такая веселая комната!

— И чистая, — добавила Мэри.

Она мысленно перебирала: станция, корраль, конюшня, коттедж. И все было выметено, вымыто и блестело. В конюшне упряжь аккуратно развешана, как в конюшнях ее отца. Стойла вычищены, и на земляном полу разбросано сено, вместо соломы, которой у них не было.

Столы накрыты и готовы для прибывающих пассажиров, а в глубине комнаты, у печи и камина, горшки и кастрюли были начищены до блеска и висели аккуратно.

Да, это было совсем другое место по сравнению с тем, что они тут когда-то увидели.

По хозяйству помогали Пег и Уот, но большую часть работы делал Ридж Фентон, конюх, которого Мэри наняла в Ла-Порте. Сперва неохотно — ему претила мысль, что он работает на женщину, — но потом со все большим энтузиазмом он принял ее порядок ведения дел.

— Мистер Фентон, — сказала она ему, — вам может не понравиться, как я веду дела, но вы человек здравомыслящий и справедливый. Давайте попробуем делать по-моему, а потом, если не получится, всегда можно сделать по-другому. — Она помолчала и добавила: — Мистер Фентон, я поняла, что вы из Вирджинии?

— Из Западной Вирджинии, мэм.

— Вы когда-нибудь были в столице штата?

— Приходилось, мэм, пару раз с отцом. Однажды он взял меня посмотреть на столицу. Дед участвовал в революции note 2, и он хотел посмотреть, что из этого получилось, и увидеть дом мистера Джефферсона и Маунт-Вернон.