Тропа до звезд

Саймон любил море. Но сегодня море тоже любило его: яростно, властно, со всей ненасытностью. Мир, певший свои дальние и близкие песни, вдруг утратил связность, взорвался хаосом и туманными плетями. «Пуля» в желудке оказалась фугасом и рванула по пищеводу обратно…

Ответы действительно не приносили счастья. По крайней мере, не все из них.

Глава 15

— Пей давай. Пей, кому говорю! И блюй. Да не бойся, не на пол. Я пакет добыла.

— Мэг…

— Назар, не сейчас. Я тому повару «пули»-то его пооткручиваю. Нет, ну это ж надо: запороть биоматричный борщ… Ворчун, блюй, кому сказала!

— Мэг!

— Что?!

— Перестань. Это не суп. Это принятие.

Саймон, наконец нашедший силы разогнуться, отодвинул упомянутый пакет и молча показал Назару большой палец. Потом снова поймал неверной рукой стакан, припал к нему до упора, со всхлипом вдохнул.

— Еще, пожалуйста. Да, Мэг, это не «пуля». Это просто у одного лоцмана нервишки ни к термояду. Как ты там говорила, «перспективы лишен»? Вот она, перспектива-то. А я и правда идиот.

Под ногами суетилась пара дронов-уборщиков, чавкая патрубками и распространяя мощный запах чистоты. Соседние столики смотрели либо сочувственно, либо с иронией. Пара голосов предложила позвать доктора, но их удалось отговорить. «Фартук» на раздаче неприязненно косился, подозревая саботаж и клевету.

Скормив завязанный узлом пакет еще одному из дронов, Магда присела рядом с лоцманом на корточки.

— Ладно, Ворчун, бывает. У меня тоже было… Почти. Вывернуть, конечно, не вывернуло. Но ты бы видел эту бледную рожу, когда наш красавец поделился своей сказкой…

— Зачем обманываешь, Мэг? — Голос у Назара оставался мягким, почти заботливым. Ирония лежала глубоко и тактично не выпячивала себя. — Ты хохотала, хлопала в ладоши и требовала продолжения. Словно я анекдот рассказываю.

— Ничего не понимаешь в людской психике, hermanito[99]. — Девушка привстала и ласково встрепала бороду приятеля. — Это защитная реакция. Ворчун блюет, я ржу, Ла Лоба отращивает яйца. Моди видел? Вот пример человека, который вообще забрала не поднимает. Вечно с улыбочкой этой своей.

— Моди неприятненький. — Бородач поежился. — Он мне не нравится. Но я понимаю его… полезность.

— Кстати о полезности. — Почувствовав, что петли в желудке и муть в голове отступают на задний план, Саймон вспомнил о цели разговора. — Вот мне как практику одно покоя не дает: подавитель же все это время работал! А ты…

— Ох, Саймон, — улыбка Назара не изменилась. — Обещаешь, что не обидишься?

Тот хлопнул кулаком по левой стороне груди и серьезно произнес:

— Обещаю. Святым Леоновым клянусь. Чтоб мне не шагнуть.

— Мужики-и-и… — простонала Магда. — Из mierda[100] вылезут — сразу тайны мироздания им подавай.

Тем не менее она тоже притихла, вернув себя на табурет и облокотившись на стол. Бородач побарабанил пальцами по краю подноса, затем вздохнул еще раз.

— Ты пойми одну штуку: быть лоцманом может каждый…

— Чего?!

У Саймона дернулась бровь, но Магда шикнула:

— Не перебивай! Сам напросился!

— Да, — словно не заметил Назар, — буквально каждый. Нужно только очень, очень хорошо осознавать свое место в структуре пространства-времени. Представлять и видеть себя в узоре Вселенной — полностью, изнутри и извне. А для этого — учиться, тренироваться, «танцевать не только ногами, но и головой».

— Ницше?

— Ницше, — согласился собеседник. Уменьшительно-ласкательные суффиксы из его речи пропали полностью. — Пойми и другое: тебе и прочим «природным» лоцманам проще. Вы как зоркие среди близоруких, обладатели музыкального слуха в толпе глухих. Вам не надо представлять, вы и так видите, слышите, ощущаете.

Он помолчал и совсем негромко закончил:

— Но когда вас накрывают глухим непрозрачным колпаком, помещают в камеру сенсорной депривации, вы теряетесь. Потому что до этого всегда шли простой прямой дорогой, освещенной заботливыми фонарщиками, с указателями и верстовыми столбами. Потому что головой танцевать не умеете.

За столиком умолкли. Саймон поймал себя на том, что теперь тоже выстукивает на подносе некий дерганый ритм. Он убрал руки в карманы и покачался на табурете.

— М-да. Что интересно, я действительно не обиделся. Но теперь передо мной стоит цель… И сидит гуру. А я ведь не отстану, пока не научусь.

За макушкой легонько щелкнуло. Магда, навесившая подзатыльник, покачала указательным пальцем.

— Потом. Все игрушки — потом. Сейчас нам надо добыть Ла Лобе доказательства антилоцманского заговора. Думайте, джентльмены, думайте. У меня голова не для этого, я ей в драке работаю. А вы думайте.

— Стоп, а Сперанца не в курсе? — Саймон помахал ладонями вокруг Назара. Тот покаянно пожал плечами. Изумруды под медью сощурились.