Тропик Змеев

– Я ведь не ошибусь, предположив, что вон там, позади, могут быть пещеры? Может, все это – своего рода загадка? Есть туннель, обеспечивающий безопасный путь. Кто нашел его, тот и выдержал испытание.

– А кто не нашел, погиб, – сказала Натали (обычный оптимизм явно изменил ей в тот день). – Будь там туннель, это было бы просто прелестно, но отчего-то мне кажется, что такого счастья тебе не видать.

Выбранное ею местоимение от меня не укрылось. Каким-то образом, даже не говоря об этом прямо, мы согласились на том, что пройти испытание попробую я, а не мы обе. Никаких веских причин для этого не было – скорее наоборот: впоследствии многие не преминули указать, что только одну из нас (и вовсе не Натали) ждал дома маленький сын. Но только одна из нас (и тоже вовсе не Натали) была достаточно сумасбродна, чтобы рискнуть.

Хотя, откровенно признаться, я и смотреть на этот остров без ужаса не могла, а уж без ощущения триумфа от его покорения тем более могла бы обойтись.

Пока мы обсуждали проблему по-ширландски, Йейуама успел наловить лягушек и изжарить их на костре. Переходить ради него на мулинский было ни к чему: он ясно дал понять, что с его стороны ни советов, ни подсказок не будет, и прекрасно умел сохранять невозмутимую мину, не выказывая ни тревоги, ни удовлетворения, которые могли бы направить наши мысли в нужную сторону. Мы были полностью предоставлены самим себе.

Наконец наши размышления достигли хоть какой-то почвы, на которой можно было остановиться.

– Интересно, почему именно такое испытание? – спросила я, после чего повторила вопрос по-мулински: уж на него-то Йейуама мог бы ответить.

Но он только покачал головой:

– Ты увидишь сама. Или не увидишь.

Это значило, что ответ могут узнать только те, кто прошел испытание. От досады я скрипнула зубами. Моя решимость добраться до этого острова обрела новую силу.

Еще два дня мы осматривали местность, кружа по берегу озера и приглядываясь к острову с разных сторон. Похоже, удобнее всего было бы подобраться с высоты, спустившись к острову по воде. Не видя, что там, наверху, судить было сложно, но этот путь казался более перспективным, чем любые попытки достичь острова снизу. Но как же тогда возвращаться?

– Будь у нас достаточно длинная веревка… – начала было я, но тут же умолкла и покачала головой. – Нет, веревка такой длины – просто абсурд, и лазать я никогда толком не умела.

Натали собралась было что-то сказать, но, еще не начав, махнула рукой.

Остров среди водопада

– Нет, глупости это, – сказала она в ответ на мой вопросительный взгляд.

– А мне, конечно же, глупостей и в голову никогда не приходило! – рассмеялась я. – Выкладывай, дорогая.

– Шею свернешь, – запротестовала Натали.

– А другие обсуждавшиеся здесь способы не приведут к тому же? Нет уж, коль разожгла мое любопытство, теперь делать нечего. Придется сказать.

Натали вздохнула.

– У нас даже нет подходящего дерева, так что это все равно невозможно. Но я подумала о крыльях. О планере.

Ее навязчивая идея ширландских времен! Непроверенная, хоть и недавно улучшенная тем самым лоппертонским энтузиастом конструкция…

Шанс взлететь…

Я попыталась набросить узду на нос внезапной безумной надежды, пока она не пустилась в галоп и не понеслась прочь. Это было чистой авантюрой. Это было невозможно. Натали была права: у нас не было подходящего дерева.

Однако было кое-что еще.

Глава восемнадцатая

Нам требуется драконья кость – Чертежи в воздухе – Разозленный дракон – Новые откровения – «У нас есть лес»

– Неужели вы не можете сказать, зачем она вам? – спросил Том, пока мы брели через неглубокий ручей. – Хоть намекните!

Я могла бы ответить, что не хочу оскорбить Йейуаму и остальных, и этот ответ был бы по крайней мере правдив. Но главная причина заключалась в другом.

– Если скажу, вы приметесь меня отговаривать.

Выйдя на берег, он остановился и потрясенно уставился на меня.

– Это, по-вашему, должно меня успокоить?

За время, проведенное нами в болотах, он порядком пообносился: его одежда истрепалась и испачкалась так, что не отстирать, волосы топорщились неопрятными вихрами, на подбородке темнела щетина. И я, скорее всего, выглядела ненамного лучше (вот разве что от щетины природа меня уберегла). Пройдись мы в таком виде по фальчестерским улицам, нас приняли бы за помешанных – и, думаю, были бы не так уж далеки от истины. Долгая жизнь в суровых и незнакомых условиях творит с разумом странные вещи. Вы быстро привыкаете не обращать внимания на раздражители, которые в нормальной жизни показались бы невыносимыми, и принимать как должное то, что было бы немыслимым дома.

– Это по крайней мере честно, – ответила я. – Мне не хотелось бы, чтобы после вы упрекали меня в том, что я скрыла от вас больше, чем нужно.

Первая реакция Тома оказалась совершенно неразборчивой. Затем он сказал: