Тропой неведомых Миров

Были и есть Миры, которые и бесконечно далеки, и совсем рядом. Они невидимы, неосязаемы, неощутимы, но они есть. Они сцеплены в единое Целое и пронизывают друг друга, как петли неразрываемой верёвочки в ловких руках фокусника. Они привязаны к любому из Привычных Миров, как тень к её обладателю. Точнее, как множество теней, отбрасываемых одним и тем же предметом, который освещён с разных сторон. Вот только трудно сказать наверняка, что есть тень, а что есть то самое существующее, которое отбрасывает эту тень, — все Миры равнозначимы.

И этих Миров можно достичь, надо только научиться летать. Так ползущий по плоскости муравей может взлететь в голубое небо, если вдруг обретёт крылья. И все Миры разделены и окружены тончайшим Нечто, которое называют и гиперпространством, и Астралом. И дорога сквозь него и мгновенна, и бесконечна — всё зависит от тебя самого, от уровня твоего Познания и умения. Но ведь дорогу осилит только идущий, не так ли?

…И был Великий Разум, вечно созидающий и вечно познающий самоё себя. Капли этого Разума, струясь через всю Познаваемую Вселенную, оплодотворяют готовую к принятию Разума Жизнь, и расцветают в Мирах цветы Жизни Разумной, совершенствующейся и познающей, и обогащающей всё новым знанием Великий Разум.

И вращаются в вечном круговороте мельчайшие капельки Разума, как водяная пыль над поверхностью бьющего фонтана хрустальной чистоты, как водяная вуаль, в которой рождается радуга.

И было множество наделённых разумом рас, и каждая из этих рас проходила свой Путь, долгий ли, краткий ли. И расы эти странны и многоразличны, и только в легендах живут тени существ, почитаемых сказочными.

И были Расы, достигшие высших ступеней познания, когда ненужной игрушкой становятся и каменный топор, и сложная машина. Умелой руке не нужен инструмент — Разум способен воздействовать на Мироздание сам по себе. Так незащищённая и мягкая плоть ладони рушит кирпич без молота.

И было то, что именуется Магией, и владели ей Высшие, идущие Дорогами Миров…

…И были те из Высших, чьим цветом стал зелёный, а осознанной Целью — Помощь в распространении Жизни и наделении её Разумом. Зелёные Дарители, Садовники Жизни, суть проводники воли Созидающего Мирового Разума, нашедшие своё Предначертание и Путь. И присущее им число — девять.

Были те, чьим цветом сделался голубой, а Предназначением — Опека Жизни. Долгий, долгий путь прошла Раса Хранителей, и вело их женское начало Инь, и домом им стала вся Познаваемая Вселенная.

Были те, чей цвет — алый, а Путь — Защита Сущего. Трудна дорога Алых Воителей, и редко встречают они занавес Круга Бытия в тёплом уюте дома, ибо они суть Щит и Меч Высшего Разума. Их место там, где приходит угроза, и данное им число — тринадцать.

Были те, чьим уделом стало искание. Рождаются и умирают Миры, неисчерпаема фантазия Творящего, и идут тропами Мироздания Жёлтые Искатели, Вечные Бродяги, и сталкиваются с Неведомым, и прокладывают дорогу Зелёным и Голубым, и призывают в случае нужды Алых. И цвет их — янтарно–золотистый.

И были Познающие, Всеведущие, Отрешившиеся — много у них имён. И цвет их — серебристо–белый, и число — пять–семь–девять, и Путь их — Слияние. И стоят они над всеми бедами и заботами Мироздания, ибо одержимы своей Целью — Предельное Познание и Конечное Слияние с Вечнотворящим, возврат в его Лоно.

И были Чёрные, чей Путь — Разрушение, ибо нет света без тьмы, тепла без холода и жизни без смерти. И нет им по Вселенскому Равновесию конечного предела: и Дарители, и Хранители, и Воители способны лишь ограничивать их деяния, но не стереть Разрушителей без следа и памяти со скрижалей Вселенной. И число их — девять, и Цель — Зло…

И цвет, и число — суть магические понятия–символы, занесённые в древние рукописи. Алый цвет — цвет крови, хлещущей из перебитых беспощадной сталью жил. Зелёный — цвет первой молодой листвы, проклюнувшейся после долгой зимы. Голубой цвет — цвет неба, что служит изначальным кровом для тысяч и тысяч разумных рас — человеческих, сказочных и ещё многих иных, коим несть числа. Чёрный цвет издревле служит символом Зла, которое неистребимо; серебряный — мудрости (таков цвет волос прошедших долгий путь старцев). Золото же и янтарь…»

Жрец вздохнул, сел у каменной ступеньки на плетёный из тростника стул — дерево здесь, в Междуречье, поистине бесценно, — и придвинул к себе медную доску с аккуратно выложенными на ней небольшими прямоугольниками из сырой глины. Из‑под острой палочки, зажатой в проворных пальцах, побежали цепочки значков–символов — через много–много лет они станут клинописью. Пройдя жар печи, пластинки обретут твёрдость, и выдавленные на них знаки сохранятся на века и тысячелетия — если, конечно, обожжённая глиняная страница не хрустнет под грубым сапогом очередного завоевателя и не превратится в кирпичное крошево под развалинами.