Тропой неведомых Миров

А Иридий наслаждался гостями, беседой, отдавал должное трапезе и пил с Эндаром ром. Он прямо‑таки излучал волны оптимизма. Да и чего ему опасаться? Ведь он среди друзей — и каких друзей! Могущественных, почти всесильных! Они помогли ему, спасли, они лечат и учат, они говорят с ним, как с равным. Всё просто замечательно, а будет ещё лучше. И Аэль — какая женщина!

Эндару же было немного грустно. Этот парень из Юной Расы, достигшей известного могущества и влияния, — во всяком случае, в этой Галактике, — сумел сохранить детски–непосредственное восприятие мира во всех его проявлениях. В Иридии присутствовало то, чего Маги Высших Рас давно и бесповоротно были лишены — открытость и ожидание Чуда. Компьютеры и звёздные крейсера не убили в душе галактианина черт древнего рыцаря, верящего в чары и в заколдованных принцесс. И как сладко было ему видеть воплощение детских грёз наяву!

Но сны имеют обыкновение завершаться пробуждением — об этом Иридию ещё предстояло узнать. Догадывается ли он об этом? Алому Воителю почему‑то казалось, что догадывается. И вместе с тем — весел и беззаботен… Живёт сегодняшним днём, используя на практике эту нехитрую мудрость ушедших поколений? Вряд ли, слишком уж он умён — даже на первый, беглый и поверхностный взгляд…

И вдруг Алый Воитель ощутил нечто вроде лёгкой зависти к Иридию, к свежести его восприятия, к его поистине юной энергии — а ведь он выглядел почти стариком рядом с вечно молодыми эсками. Технолидер просто жил и наслаждался каждой минутой дарованного ему бытия. Фатализм? Отнюдь нет, всё дело в молодости, молодости его расы. У них всё впереди, хотя и пройдено, и оставлено за спиной немало. И кто знает, может быть именно эта молодая кипучая энергия и даст Технодетям в не столь уж отдалённом будущем возможность и право говорить на равных с представителями любых магических цивилизаций? Будущее всего лишь вероятностно….

* * *

В отличие от всех остальных, Командору Аргентару было проще всего. Он навестил своего Капитана, когда счёл это возможным и необходимым, не прибегая к уловкам вроде наведённых сновидений или материализованных фантомов. Командор просто пришёл к Эндару на следующее после встречи с Техномагом утро, вскоре после того, как ушла Аэль, завершив уже сделавшийся привычным магический ритуал — заключительный, как она сама сказала.

Услышав уверенные тяжёлые шаги — сомнений в том, кому они принадлежат, не было, — Эндар поднялся с ложа, где пребывал в состоянии расслабленности, и подобрался. Автоматический рефлекс солдата при появлении командира.

Светящийся дверной полог раздался в стороны, пропуская плотную фигуру Командора — как всегда, в полном боевом, — внутрь Дома. Эндар никогда не видел Аргентара в иной одежде, нежели эта, которая, казалось, сделалась второй (или первой?) кожей начальника фаланги. Командор поднял правую руку в приветственном жесте и улыбнулся. Этакий отец–командир, заботливый по отношению к своим воинам и абсолютно беспощадный к врагам… Эндар удивился злой иронии, неожиданно проявившейся в его сознании, — такое было бы просто невозможным ещё совсем недавно, — и поспешил погасить крамольные мысли.

— Ну, как дела, Капитан? Тебе ещё не надоело вдыхать аромат местных цветов?

— Надоело, Командор. Я здоров и готов ко всему.

— Вот и отлично. Как говорили древние, у меня есть две новости — с какой начать?

— С любой, Командор.

— Тогда слушай, Капитан. Пока ты залечивал здесь свою царапину, — странно, раньше Эндару нравились такие грубоватые солдатские манеры, — окончательно подтвердилось местонахождение Исходного Мира Пожирателей Разума. Это хорошо. Находится он, как бы объяснить… Впрочем, я лучше покажу.

Почти всегда, когда язык слов и мыслеобразов оказывался скуден и недостаточен для изложения какого‑либо сложного понятия, Маги–эски прибегали к видениям — так было проще и яснее.

Перед Эндаром разворачивалась удивительная панорама: огромный голубовато–светящийся шар — условное трёхмерное изображение Познаваемой Вселенной, — со всех сторон окружённый чёрным океаном Внешнего Хаоса. Изображение росло, захватывая всё поле зрения, и медленно вращалось. На боку голубого шара появилась небольшая область, светившаяся багрово–красным. Ближе… Ближе… Это походило на отвратительный нарост, прилепившийся к телу Мироздания и соединённый с ним тонкой перемычкой–пуповиной.

— Из нашего Мира, точнее, Миров, это, — рука Аргентара указала на горло перемычки, — выглядит, как чёрная дыра. В этот аппендикс не попасть никак: ни перемещаясь линейно в пространстве Привычного Мира, ни через Барьер и Смежные Реальности. Вход только здесь, в Горловине. Неудивительно, что мы искали это место тысячелетиями, и могли бы искать ещё столько же. Спасибо Янтарным — в искусстве торить тропы в Неведомое им нет равных. Рэндальф был хорошим следопытом.

— Был?