Станционные смотрители. Такси остановилось у моста. Выхожу — и не верю своим глазам: прямо передо мной Леня Бобров с небольшой командой. К сожалению, Леонид шел не на станцию, а с нее — в Душанбе. Он продолжал работать на Сиёме директором. Коля-шиваит и Федор Федорович, по Лениным словам, несколько лет назад ушли с Сиёмы, — им пообещали некую изолированную «двухместную» станцию где-то в Узбекистане, в хорошем якобы месте. На самом деле они попали на пост в безлюдной песчаной пустыне, да еще с вагончиком вместо домика. Это было даже не «шило на мыло», а гораздо хуже. Как долго они там сидели — Леня не знал. Возможно, сидят до сих пор...
Площадка перед Сиёминской станцией была полна народу. Палаток двадцать, а то и больше. Но публика — уже не богемно-йогическая, как раньше, а все больше каратэшно-оздоровительная. Вокруг костра сидела компания с гитарами, накачанные молодцы в спортивных костюмах делали по очереди с огромного валуна сальто головой вперед. На станции находился один Равиль — кунфуцианец из Ташкента, периодически работавший здесь еще во времена Феди и Коли. Мы посидели, попили чаю. Потом Равиль переправил нас в люльке на тот берег Сиёмы. Отсюда начинался путь к перевалу Четырех.
Central Park acid. Встали на тропу с утра пораньше. Закинулись для профилактики кислотой, которую Виктория привезла с собой из Нью-Йорка. В общем, идем, солнышко светит, свежий ветерок, все — класс! Через какое-то время замечаю, что веса рюкзака совсем не чувствую. Первая мысль: забыл на предыдущем привале. Смотрю — нет, на месте, за плечами. Ну, думаю, чудеса! Как быстро к весу привык! Такой эффект на самом деле имеет место: если долго ходить с рюкзаком, даже тяжелым, то настолько привыкаешь к нагрузке, что через несколько дней почти совершенно перестаешь ее чувствовать.
И вот, иду я дальше уже совсем налегке, почти вприпрыжку. Вот так прыгаю-прыгаю и вместе с тем думаю: чего же мне это так легко прыгается? Ведь я иду по узкой каменистой тропе, вдоль крутого склона, а такое ощущение — что по ровной плоскости. Посмотрел внимательнее вокруг — и ахнул: я действительно шел по плоскости, границей которой служили окружающие хребты.
В этот момент вдали появилась человеческая фигура. Я поначалу не понял, то ли она идет ко мне, то ли я ее догоняю. На всякий случай прибавил ходу. Наконец выясняется, что фигура движется навстречу. Вот она подходит совсем близко. Это — типичный турист: в панаме, шортах, с рюкзаком и лыжной палкой. Поравнявшись со мной, останавливается, как это принято в горах, здоровается. Ну что, как дела, куда и откуда? И тут из его уст я слышу текст, прозвучавший отчужденно, как сообщение Советского информбюро:
— В Москве путч. В столицу введены войска, в стране чрезвычайное положение!
Вот это номер! Я еще ничего не понимаю, а фигура сообщает дальше совсем уже душу леденящие факты:
— Граница перекрыта!
Это что, ЗНАЧИТ, МНЕ И НАЗАД НЕ УЛЕТЕТЬ?! Тут подходит Виктория.
— Послушай, — говорит она, — о чем это вы тут беседуете? Вы выглядите со стороны как два клоуна!
И она чумово загоготала. Человек-фигура начал странно на нас коситься, а потом сообщил новую банку:
— Ну ладно, я тут с вами заговорился, а мне спешить надо. По радио передали, что все отпускники должны срочно вернуться на рабочие места! ВОТ Я И СПЕШУ. Мне же еще до Питера надо добираться!
И он, подхватив рюкзак, ломанул с места сразу на третьей скорости, скрывшись в считанные секунды из глаз, словно в старой съемке.
Здесь я уже совершенно перестал что-либо понимать. Во-первых, человек, только что прогнавший про путч — это был глюк или реальность? Очень возможно, что глюк, или что просто меня глючило, когда тот гнал свою телегу. Я хочу расспросить о ситуации Викторию как стороннего наблюдателя, и тут обнаруживаю, что ее рядом нет. Осматриваюсь вокруг — и к ужасу своему замечаю, что стою вовсе не на гладкой поверхности, а на узенькой, выщербленной каменной тропе, тогда как вся местность вокруг мощно изрыта моренами, шахтами, щелями и прочими неровностями. Как я мог тут беззаботно скакать — совершенно неясно. Зато ясно, что дальше так не попрыгаешь. Но главное — надо найти Викторию!