Тропою тайн

Тони ждал в приемной. Увидев Джимми, он поднялся с дивана и уронил журнал, который до того небрежно листал. В темно-коричневых рабочих брюках и рубашке с открытым воротом Тони выглядел бруклинцем до мозга костей. Загорелого, внушительного Тони Салваторе никто не принял бы за родственника рыжеволосого Джимми, однако при встрече они обнялись так радостно и непринужденно, как братья.

«Тихая гавань», — подумалось Элли. Если Джимми расходовал энергию попусту, постоянно разбрасывался, то Тони казался надежным, как морской якорь. Все в нем говорило об основательности, солидности, прочности — выпуклые мышцы рук, густые черные кудри. Резкие черты его лица свидетельствовали о бдительности, которая скорее ободряла, нежели отталкивала. Он ничего не выставлял напоказ и ничего не скрывал. В этом Тони попросту не нуждался.

— Долан, ты не поверишь, но сюда только что заявился какой-то тип и вздумал оштрафовать меня за парковку во втором ряду. — Тони бурно жестикулировал. — Пришлось сказать ему, что я тоже полицейский, отряд Б, конная полиция. И знаешь, что он ответил? «А, «шестерка» мистера Эда!» И полез за книжкой квитанций. Пришлось объяснить ему: «Вот именно. Кстати, дочь вашего комиссара обожает лошадей и часто заглядывает к нам в конюшню с полным карманом моркови. А ее отец — друг мистера Эда, так что ты серьезно рискуешь».

Джимми рассмеялся:

— Удачный ход! И он оставил тебя в покое?

— Не только оставил, но и пообещал присмотреть за машиной.

— Ты просто сокровище, Тони.

— В таком случае понятно, почему Пола с таким упорством выпрашивает у меня чеки. А я думал, бывшим женам полагается исчезать бесследно — после того как они обобрали мужа как липку. — Тони добродушно усмехнулся.

— Тебе еще повезло, что у вас нет детей, иначе пришлось бы выплачивать содержание и ребенку, — заметил Джимми.

На лицо Тони набежала тень, но лишь на мгновение. Затем он ловко, чисто по-бруклински пожал плечами.

— Да, ты прав.

По спине Элли вдруг пробежал холодок. Он считает везением то, что у него нет детей? О Боже…

Груз пережитого мгновенно обрушился на нее… Долгие годы обследований, анализов и хирургических операций, а затем — бесчисленные часы, проведенные в комиссиях по усыновлению, неудачи и разочарования.

«На этот раз я не уйду с пустыми руками», — с притворной уверенностью твердила она себе.

Вспомнив о Джимми, Элли принужденно улыбнулась.

— Лучше поспешите, пока терпение того полицейского не иссякло. Увидимся в следующий вторник.

— Если я еще буду здесь, — усмехнулся Джимми.

— Что ты говоришь, а? Куда тебе деться — растворишься в воздухе, как призрак? — упрекал друга Тони, ведя его к двери. — Похоже, лекарства отшибли у тебя мозги. Если тебе что-нибудь и нужно, дружище, так это свежий воздух. Когда мы с тобой поедем путешествовать… — Голоса стихли за захлопнувшейся дверью.

Помедлив несколько минут, Элли тоже покинула здание. Она решила пройтись пешком, а не брать такси. Ее офис располагался в восьми кварталах отсюда. Прогулка пойдет ей на пользу, возможно, даже поможет избавиться от беспокойства. Но хотя вечер был относительно свободным — если не считать обычной бумажной работы, — Элли вдруг поймала себя на том, что спешит по «Дамской миле» [12], по которой обычно брела неторопливо. Ей нравился этот отрезок Шестой авеню, столетие назад бывший средоточием модных и дорогих огромных магазинов, теперь постепенно вытесняемых уютными бутиками. Но сегодня Элли даже не смотрела на витрины.

Элли думала об автоответчике, стоящем на письменном столе в ее кабинете. Мысленно она видела, как мигает красный индикатор «получено сообщение». Может, звонила Криста? Она обещала позвонить, как только начнутся схватки…

Захваченная врасплох острой коликой в боку, Элли невидящим взглядом уставилась на живописно оформленную витрину магазина «Спальня, ванная и т. п.». Вскоре боль утихла, дыхание стало ровнее. Сколько раз она успевала привыкнуть к еще не родившемуся ребенку, а потом вновь испытывала разочарование! Теперь Элли поклялась вести себя рассудительно, не поддаваться ликованию до тех пор, пока вопрос с усыновлением не будет окончательно решен.

«Пол прав, — рассуждала она. — Мы слишком часто переживали такие удары судьбы, нам давным-давно пора привыкнуть к ним».

Но Пол понятия не имел, что значит постоянно помнить: твоего родного ребенка похитили.

Воспоминания вновь нахлынули на нее. Понадобились недели, чтобы выведать адрес Монаха, пройти по ложному следу и обнаружить в результате его пустую квартиру, неразговорчивого домовладельца и не найти никаких следов. Поскольку подозреваемый исчез, его место заняла сама Элли. В полиции у нее выпытывали, все ли подробности рокового вечера она запомнила. Не находилась ли под влиянием алкоголя или наркотиков? Или же сама убила ребенка, а потом опомнилась, запаниковала и, чтобы оправдаться, заявила, что Бетани похитили?

А потом в мусорном баке нашли трупик младенца, завернутый в газету и почти разложившийся.