Тропы вечных тем: проза поэта

Он достал домино. Играли целый час. В девять часов с минутами пришла мать. Она застала своего сына с Жоркой под столом, которые старательно кукарекали. Петька, выигравший партию, гордо стоял посредине комнаты и вёл счёт кукареканиям друзей. При появлении матери находившиеся под столом вылезли, сконфузившись, отряхиваясь от пыли.

Васька, не теряя попусту время, приступил к основному. Он сказал матери, что идёт гулять к Петьке наверно на целый день.

Мать пожала плечами. «Как хочешь». — понял этот жест Васька. Он что-то радостно воскликнул, кажется какой-то антифашистский лозунг, направился к двери, мимоходом запустив руку в корзинку матери, выудив оттуда яблоко и громную грушу. У двери он обернулся и крикнул:

— Пока, мамочка!

Мать вздрогнула и укоризненно покачала головой. Ну что с ним поделаешь! Ничего, отец вернётся из командировки, он уж займётся воспитанием сына, который последнее время уж что-то очень стал вольным, днями пропадает на улице. Мать вспомнила свою молодость… и… невольно улыбнулась.

3.

А они уже выходили из города. Шли: впереди Васька, потом черноголовый Петька, он был поменьше, последним шёл Жорка, свистел марши, орал пролетарские лозунги. Это была весёлая душа, которая, казалось, не ведала печали. Когда он кричал свои лозунги, нос его ещё больше курносился, а серые глаза блестели, как никелированные. Жорка много читал и его было интересно слушать. Он всегда рассказывал что-нибудь смешное. В его присутствии скучать не приходилось. Так было и сейчас. Жорка рассказывал, а остальные слушали, часто покатываясь от хохота. Вот и сейчас Жорка серьёзно произнёс:

— Знаете, когда я вырасту, то обязательно устроюсь морским булгахтером.

— Как так морским?.. Почему? — недоверчиво спросил Васька, поддавшись серьёзности невозмутимого Жорки.

— А потому. Как нагрянет ревизия, так я сразу концы в волу, и — порядок.

— Гы, гы, — заулыбался Петька.

А время шло. Друзья подходили к посадке.

— Привал! — объявил Васька, когда они очутились в густой тени посадки. Жорка возразил:

— Рано. Как придём к речке, так и привал. До речки около двух километров ещё.

Не задерживаясь, они вышли из посадки и пошли дальше по пыльной просёлочной дороге. Шли босиком. Идти было легко.

— Скоро начнутся подсолнухи, — сказал Петька и добавил, хитро мигнув, — а что, ребя, сорвём по шляпке, а то своих харчей не хватит на весь день?

………………………………………….

1953, 1956

ДЕТИ

Приближался вечер. Уже не жёлтое ослепительное солнце плыло на небе, а большое, красное, которое, заходя за крыши домов, пряталось в листве и в ветвях двух старых высоких и раскидистых тополей, у подножия которых стоял вбитый в землю столик с тремя ножками (четвёртую кто-то сломал при обстоятельствах, покрытых мраком неизвестности). На скамейках вокруг стола сидело 13-ать человек. Четыре из них более или менее вытянувшихся до 14-летнего возраста, двоим было лет по 10, троим по 9-ти, четверым по 6-ти. Четыре семиклассника, вернее восьмиклассника, потому что осенью этого года они пойдут в восьмой класс, так вот четыре подростка в большей или меньшей степени, но вели по всему виду деловой серьёзный вопрос, по всей вероятности трудноразрешимый. Младшие раболепно молчали.

— Дело в том, — солидно пробасил «председатель» собрания «союза молодёжи» двора № 60 улицы им. Ворошилова, вихрастый невысокий для своего возраста паренёк со светлозелёными глазами и вздёрнутым носом. О том, что это был Александр Сороченко все должны не только знать, но и помнить.

— Дело в том, — лениво и вяло с какой-то безнадёжностью повторил он, — что предпринять нам сегодня, сейчас, этим вечером. Прошу всех собравшихся вносить предложения, да поживее.

Маленький толстенький симпатичный дошкольник Павлик с 11-ой квартиры пропискал:

— Давайте Амуром дысать.

— Что? — у «председателя союза молодёжи» поползли вверх брови. — Где ты это выдрал? Откуда это «Амуром дышать»?

— А это так мой папан моей маман говорил: «Ты всё Амуром дысис». А маман покраснела. А я знаю, когда она краснеет, значит ей что-то нравится.

— Амур, — это река такая, — глубокомысленно вставил десятилетний тёзка «председателя союза молодёжи».

— Хм, — усмехнулся «председатель», не обращая внимания на слова своего младшего тёзки и со строгостью обратился к Павлику, — а ну, катись отсюда со своим Амуром спать, живо, а то твоей матери скажу, ну!

Веснущатый Павлик капризно напыжил губы и не замедлил смыться с поля зрения зорких «председателевых» глаз.

— Я хочу Амура! — заревел вдруг пятилетний Вовка с 3-ей квартиры.

— Дурак, — сплюнул на это Сашка Сороченко, — ты ещё мал для любви.

— Я хочу любви, — захныкал вновь тот, услышав новое для себя слово.

— Выведи его отсюда, — рассердился на мальца «председатель», обращаясь к своему другу, — соседу Коле, — отведи подальше, а то начнёт реветь.

Когда малец был отведён на свою квартиру и Коля возвратился, «председатель» начал вновь:

— Так я жду предложений, товарищи.

«Товарищи» мялись и молчали. Третьеклассник Филипп, сын прачки, выжидательно предложил:

— Давайте в прятки играть.