Тропы Войны

Вы могли охотиться на ящеров в каменистой пустыне Циуса, выслеживая их среди гор щебня.

Вы могли быть многократным победителем гигантских крабов на пляжах Сорки – бронированного членистоногого можно было убить только ударом копья в открывшуюся, для плевка клейкой лентой, щель метательной железы.

Но эти, прежде делавшие вас знаменитостью, победы, меркли на фоне скромных слов – мол да, был недавно на Уле, взял трёх гадёнышей.

Кроме почёта и уважения, отметим – весьма заслуженного, охотник получал весьма солидную премию за каждую добытую железу, что само собой привлекало в этот мир всё новых и новых стрелков, мечтавших разбогатеть одним ударом, вернее сказать – выстрелом.

Хавасы объявились на Уле за неделю до начала сезона гона.

Как вы понимаете, планета, на этот момент, просто кишела охотниками, прибывшими сюда чтобы испытать судьбу.

Стандартный ультиматум Примарха – покоритесь, признайте себя рабами, вызвала дружный смех лучших стрелков галактики и началось…

Премии, назначенные Империей и Слугами, намного превосходящие выплаты за зверюшек, моментально переключили интересы охотничьего сообщества на новую цель.

Лучшие стрелки галактики, уверенные в своём успехе, организовали несколько засад и стоило только передовому отряду захватчиков отказаться в зоне поражения, открыли по ним шквальный огонь.

Результат, предсказуемый для читателя и неожиданный для стрелков, не заставил себя ждать.

Замершие было под градом пуль и дротиков Хавасы, быстро оправились, рассыпав плотную походную колонну.

Выхватив из-за поясов короткие жезлы, они разделились на два отряда, рванули в сторону засад, и тут же силы поменялись местами.

Охотники, ещё миг назад считавшие свою долю премий, превратясь в дичь, во все лопатки удирали от своих жертв, немедленно бросившихся в погоню.

Преследование было кратким – быстро догнав незадачливых засадников, солдаты перебили их всех. Спастись удалось только одному новичку.

Непринятый в число севших в засаду ветеранов, молодой парень, удобно устроившийся в отдалении от места трагедии, вёл запись происходящего.

Именно благодаря ему общественность узнала о провале этой операции – иначе назвать случившиеся было нельзя.

Более четырёх десятков потерь и только один пострадавший со стороны Хавасов. Да и то, пострадавшим его можно было назвать с большой натяжкой.

Удиравший налегке охотник, понимая, что шансов оторваться от своего преследователя нет, пустил в ход своё последнее оружие.

За секунду до того, как жезл солдата исторг из себя белый луч, ярко оражевое облако едкого газа, выпущенного из баллончика самозащиты, окутало голову Хаваса.

На траву они рухнули одновременно. Но если охотник был мёртв, то его преследователь, катался по траве, издавая истошные вопли. Выжил этот пришелец или нет, так и осталось загадкой – оператор, не решаясь более искушать судьбу, прекратил съемку, спасаясь бегством.

Запись же, мигом занявшая топы во всех каналах, отрезвила умы тех немногих, кто, поведясь на увеличенную в разы награду, собирался на вторую попытку. К слову сказать, засада номер два, всё же состоялась. И опять, безрезультатно, несмотря на самое разнообразное тяжелое вооружение охотников.

Вторгшихся не брали крупнокалиберные разрывные пули. Мономолекулярные диски Слуг рикошетили от белых одежд, срезая попадавшиеся у них на пути растения. А гранаты, и даже мины, выпущенные из подобия земных минометов, только зря рвали в клочья почву под ногами солдат. Хавасы были неостановимы – Малая Уна пала за шесть дней.

Подобная быстрота и лёгкость, с которой пришельцы захватывали миры сказалась и на научном сотрудничестве Земли и Нулевого мира. Представители Технократов, не тратя времени зря, прибыли на базу уже через пару дней. И пришли они не с пустыми руками – множество контейнеров, доставленных механическими помощниками, напоминавшими носилки с многосуставчатыми ножками, содержали как научный скарб, так и с десятки различных орудий убийств.

Последние, впрочем, оказались далеко не передовыми разработками Нулевого мира. Об этом Змееву доложил один из лаборантов, на чьи плечи была возложена обязанность информирования начальства о… скажем так – обо всем происходящем. И подобное "стукачество", как его могут назвать иные люди, было совсем не лишним. Учёные, ещё не переварившие первоначальный шок от попавшей в их руки неразрушимой брони и кое-каких ещё артефактов, полностью теряли контроль, обсуждая сверхсекретные темы практически везде. А когда на базе появились их коллеги из Технократического союза, то и вовсе потеряли берега, горячо обсуждая меж собой идеи иного мира. И ладно бы эти дискуссии велись внутри служебных корпусов – так нет, учёные обсуждали прорывные технологии на улице, в домашнем кругу и даже по телефону, напрочь забывая про подписки о неразглашении.

Пришлось Змееву, мысленно скрепя сердце, перевести их на казарменное положение. К его немалому удивлению, протестов не возникло. Наоборот, заявившаяся в кабинет начальника базы делегация была, как это не странно, преисполнена благодарности и просила лишь одного – продления подобного статуса.