Троцкий

Судьба Троцкого после революции была тесно связана с армией. Поэтому не случайно, что он довольно часто обращается к военной теме. В упоминавшейся книге «Что такое СССР и куда он идет?» Троцкий в разделе «Красная Армия и ее доктрина» несколько раз упоминает М. Н. Тухачевского, выделяя его среди советского высшего командования. Автор книги вспоминает, что в 1921 году Тухачевский обращался к Коммунистическому интернационалу с предложением создать при Президиуме ИККИ «Международный Генеральный штаб». Затем это свое письмо молодой полководец опубликовал в сборнике статей с выразительным названием «Война классов». Бывший Председатель Реввоенсовета охарактеризовал Тухачевского как «талантливого, но склонного к излишней стремительности полководца»{1090}. Троцкий еще не знал, что примерно в это время за самым молодым (43-летним) Маршалом Советского Союза шла слежка, что его подозревали в каких-то тайных намерениях, хотя у органов еще не было ясности, каковы прегрешения Тухачевского. Были лишь какие-то «сигналы». Когда Тухачевский в начале 1936 года был в служебной поездке в Лондоне и Париже, начальник 1-го отдела Главного разведывательного управления РККА корпусной комиссар Штейнбрюк регулярно доносил Ворошилову о том, что пишет о маршале буржуазная пресса. Сделаю, однако, отступление.

В целом парижские газеты весьма благожелательно говорили о красавце-полководце, отличавшемся гибким умом и покорявшем всех своей галантностью. Красный карандаш Ворошилова многозначительно подчеркнул слова Тухачевского, сказанные им о французских офицерах, с которыми он находился в немецком плену во время Первой мировой войны:

– Я никогда не забуду нашу дружбу. Мы встретились через двадцать лет, как у Дюма…

Товарищи по несчастью вспоминали подробности побегов, а затем Тухачевский сказал собеседнику:

– Вы приедете в Москву… Теперь мы не расстанемся на двадцать лет: теперь мы будем видеться гораздо чаще{1091}.

Далее в подборке переводов из парижской прессы, услужливо положенной на стол наркома, есть такие слова: «Маршал Тухачевский, бывший поручик императорской гвардии, является, конечно, самым блестящим военным в СССР… В 26 лет он был главнокомандующим Красной Армии, которая шла к Варшаве…»{1092}

. Ворошилов, явно недовольный такой оценкой своего заместителя, жирно отчеркнул и эти фразы. Он их еще припомнит ему. В конце 1936 года Ворошилову стали известны и лестные отзывы Троцкого о Тухачевском.

Троцкий никогда не узнает о деталях скоропалительного судилища над М. Н. Тухачевским, И. Э. Якиром, И. П. Уборевичем, А. И. Корком, Р. П. Эйдеманом, Б. М. Фельдманом, В. М. Примаковым, В. К. Путной, состоявшегося 11 июня 1937 года. Но в целом он окажется прав, рассуждая о низкой степени готовности обезглавленной Красной армии к войне с Гитлером. Я приведу лишь две-три выдержки из записки Маршала Советского Союза С. М. Буденного наркому обороны К. Е. Ворошилову. Буденный входил в состав членов суда над Тухачевским и его «подельцами» и в своей записке изложил «свои впечатления по прошедшему процессу контрреволюционной военной фашистской организации». Буденный, в частности, пишет, что «заговорщики ориентировались на Троцкого и его блок». Докладная записка полна таких, например, характеристик, как эта: «Путна – это патентованный шпик, убежденный троцкист современного типа, действующего под знаменем фашизма». Он сам заявил, пишет Буденный, что после Гражданской войны «стал крепким сторонником Троцкого» и «считал: что говорит Троцкий – правда». Примакову, оказывается, говорится в записке, «Троцким была поставлена более серьезная задача – поднять в Ленинграде вооруженное восстание… В связи с этим специальным заданием Троцкого Примаков обрабатывал 25-ю кавдивизию во главе с командиром дивизии Зыбиным. По его словам, Зыбин должен был встретить на границе Троцкого при овладении повстанцами Ленинградом. Для этой же цели готовили одну стрелковую дивизию и механизированный корпус»{1093}.

В таком же ключе написана почти вся двадцатистраничная записка Буденного Ворошилову. «Легендарный красный конник» не жалеет бранных слов по адресу оклеветанных товарищей, особенно Тухачевского. Между тем сталинский маршал, видимо, случайно оставил в записке для будущих поколений историков интересную психологическую деталь. «Тухачевский, – пишет Буденный, – с самого начала суда, при чтении обвинительного заключения и при показании всех других подсудимых, качал головой, подчеркивая тем самым, что, дескать, все это неправда, все не соответствует действительности»{1094}.

Прав был Троцкий: обезглавленной армии будет крайне тяжело противостоять вермахту. Ведь ворошиловы и буденные, которых Троцкий хорошо знал со времен Гражданской войны, продемонстрируют свою полную несостоятельность на фронтах Великой Отечественной войны.