Троцкий. «Демон революции»

«Я должен сказать, что те элементы нерабочие, которые составляют большинство нашей армии, – крестьяне, они не будут драться за социализм, не будут! Добровольно они не хотят драться… Отсюда наша задача – эти элементы заставить (курсив мой. –

Д.В. ) воевать, идти за пролетариатом не только в тылу, но и на фронтах, заставить воевать с империализмом…»{207} Здесь Сталину никто не возражал: все были согласны, что диктатура пролетариата должна заставить крестьян давать хлеб, платить налоги, сражаться за новую власть…

…Отвлечемся на минуту от жарких дебатов VIII съезда. Пролетарская Советская Республика и ее армия рождались в кровавых муках. Троцкий, при всем его левачестве, раньше других понял, что для того, чтобы устоять, выжить, создать щит для защиты социализма, нужно опереться на опыт «презренных империалистов», опыт старой армии, опыт военной истории. Он показал, что и левакам, при наличии у них сильного интеллекта, не чужд прагматизм, трезвый учет складывающихся реальностей. При этом для Троцкого характерно было не только последовательное отстаивание своей позиции, но и творческое отношение к предложениям своих оппонентов. Например, когда съезд еще не закончился, Председатель Реввоенсовета подписал телеграмму:

«В Оргбюро ЦК, копия ПУР т. Соловьеву, копия т. Склянскому.

Препровождаю при сем протокол совещания военных делегатов съезда РКП. Согласно решению съезда, ЦК должен в кратчайший срок разработать вопрос о парткомиссиях в армии. Протокол предлагает по этому вопросу ценный материал, т.к. вопрос о парткомиссиях подвергался на означенном заседании подробному обсуждению и голосованию…»{208}

У Троцкого не могло не быть множества недоброжелателей. Не только потому, что у него было совсем не безупречное небольшевистское прошлое, не только потому, что он, как и все, допускал крупные ошибки и просчеты, и не только потому, что он неожиданно проявил твердость, оказывая поддержку военным специалистам и отстаивая разумный опыт, взятый у старой армии. Многие не могли принять, согласиться, одобрить его революционную манеру работать, твердость и непреклонность, а главное – независимость суждений и высокий интеллект.

Троцкий всегда чувствовал, что его остротой речи, неординарностью мышления не только восхищаются; у многих где-то в глубине сознания рождаются устойчивое неприятие, зависть, осуждение. Ленин все это понимал и видел: присутствуй Троцкий на съезде, обсуждение военного вопроса прошло бы более гладко. Председатель Реввоенсовета Республики смог бы не только своим красноречием, но и системой аргументов, которую он всегда умело выстраивал, убедить многих сомневающихся в верности избранной ЦК военной политики. Но дело шло к тому, что съезд мог принять сомнительные, а во многом и ошибочные, консервативные тезисы Смирнова и его сторонников. Хотя они и прикрывались «левыми одеждами». Для защиты курса ЦК партии в военном строительстве, а следовательно, и Троцкого, взял слово Ленин.

В своей речи он подчеркнул, что ЦК, отправляя Троцкого на фронт, сознавал, «какой урон мы наносим партийному съезду». Ленин решительно отмел многие обвинения, выдвинутые в адрес Троцкого. «Когда здесь выступал т. Голощекин, он сказал: политика ЦК не проводится военным ведомством». Но если вы «можете Троцкому ставить обвинения в том, что он не проводит политику ЦК, – это сумасшедшее обвинение. Вы ни тени доводов не приведете».

Ленин резко выступил против партизанщины, подвергнув острой критике ее сторонников. Дело в том, продолжал оратор, что «старая партизанщина живет в вас, и это звучит во всех речах Ворошилова и Голощекина… Рассказывая, Ворошилов приводил такие факты, которые указывают, что были страшные следы партизанщины. Это бесспорный факт. Т. Ворошилов говорит: у нас не было никаких военных специалистов и у нас 60 000 потерь. Это ужасно». Ленин защитил попутно А.И. Окулова. Правда, в конце 30-х, роковых годов эта защита уже не будет иметь никакого значения; Сталин припомнит все. А тогда, в марте 1919-го, Владимир Ильич сказал: «Товарищ Ворошилов договорился до таких чудовищных вещей, что разрушил армию Окулов. Это чудовищно. Окулов проводил линию ЦК». В конце речи Ленин подытожил: «Это исторический переход от партизанщины к регулярной армии, в ЦК десятки раз обсуждался, а здесь говорят, что нужно все это бросить и вернуться назад. Никогда и ни в каком случае»{209}.