Читаем Троцкий. Книга 2 полностью

Через год-другой, когда Троцкий развернет за рубежом бурную литературную деятельность, Сталин будет рвать и метать: кто разрешил Троцкому вывезти его личные архивы? Будет арестовано несколько человек. В частности, будут репрессированы чекисты Буланов, Волынский, Фокин и некоторые другие. Но Сталин уже жил в тоталитарной системе, которая начинала быстро твердеть, и еще не понимал, что в такой системе директива — высшее откровение, высший смысл и высшая истина. А в директиве на высылку Троцкого чиновники не предусмотрели запрещающего пункта о вывозе бумаг. Ну а раз нет запрещения, значит, верхи разрешают…

Почти через год после прибытия Троцкого в Алма-Ату кортеж из нескольких машин двинулся от малозаметного одноэтажного кирпичного дома. Опять отдельный вагон, охрана и неизвестность. Троцкий каждый день требовал ясности: куда его везут? Он требовал встречи с детьми в Москве: Сергеем и Зиной. Он требовал гарантий безопасности. Его беспокоило, что везде — в Финляндии, Прибалтийских республиках, Польше, Германии, Франции, Болгарии — было множество белоэмигрантов. Это те люди, которых Красная Армия, руководимая им, вышвырнула за рубеж, сделала бездомными, несчастными, озлобленными. Уж они-то припомнят изгнаннику все свои беды! Каждое утро начиналось с категорических требований ясности его будущего. В крайнем случае Троцкий был согласен вынужденно эмигрировать в Германию. Наконец он пригрозил голодовкой. Тогда на каком-то глухом полустанке одноколейной дороги вагон отцепили и поставили в тупик. Троцкого не пустили, конечно, в Москву, но доставили на полустанок младшего сына Сергея и невестку. Через день-другой объявили: место изгнания Турция, Константинополь. Троцкий вновь послал телеграмму с протестом:

"ЦК ВКП(б), ЦИК СССР, ИККИ

1. Представитель ГПУ сообщил, что германское с.д. правительство отказало мне в визе. Значит, Мюллер и Сталин сходятся в политической оценке оппозиции.

2. Представитель ГПУ сообщил, что я буду передан в руки Кемаля против моей воли. Значит, Сталин сговорился с (душителем коммунистов) Кемалем о расправе над оппозицией как над общим врагом.

3. (Представитель ГПУ отказался говорить о минимальных гарантиях против белогвардейцев — русских, турецких и иных — при моей принудительной высылке. При этом кроется прямой расчет на содействие белогвардейцев Сталину, которое принципиально ничем не отличается от заранее обеспеченного содействия Кемаля… Заявление представителя ГПУ, будто "охранная грамота" дана Кемалем на мои вещи за вычетом оружия, т. е. револьверов, есть фактическое разоружение меня на первых же шагах перед лицом белогвардейцев…)

Сообщаю вышеизложенное для своевременного закрепления ответственности и для обоснования тех шагов, которые сочту нужным предпринимать против чисто термидорианского вероломства.

7—8 февраля 1929 г.

Троцкий"[155]

.

Взятое в скобки Троцкий вычеркнул, когда текст отдал для печати в Константинополе.

Но Москва непреклонна: только Турция. Вагон с изгнанником устремляется на юг. Его прицепляют к разным поездам, запрещая семье Троцкого, собравшейся почти в полном составе, где-либо выходить. Наконец 10 февраля Троцкого доставили в Одессу. Здесь состоялось прощание с младшим сыном и невесткой. Навсегда. Больше они никогда не увидят друг друга. Обнимая Сергея, отец говорил:

— Не грусти, сын. В мире все меняется. Изменится многое и в Москве. Мы вернемся… Обязательно вернемся!

Чекист Федор Павлович Фокин поторопил их:

— Гражданин Троцкий, пора…

Фокин, начальник паспортного отдела Главного управления милиции СССР, получил задание сопровождать Троцкого из Алма-Аты до Константинополя. Со смешанным чувством он смотрел на изгнанника. Совсем недавно его имя произносилось с благоговейным трепетом: всесильный, пламенный, вечно выступающий, всегда спешащий, уверенный, привлекательный народный комиссар… И, наоборот, последние два-три года в печати, в докладах на партийных собраниях, митингах, постоянно мелькали малопонятные слова "троцкист", "троцкисты", "капитулянты". Что-то враждебное слышалось в самой интонации, с которой произносились эти слова. Всем внушали: это те люди, которые против построения социализма, того общества, ради которого состоялась революция, ради которого вынесли кровавую гражданскую войну. Человек-загадка…

Перейти на страницу:

Все книги серии Вожди

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Отто Шмидт
Отто Шмидт

Знаменитый полярник, директор Арктического института, талантливый руководитель легендарной экспедиции на «Челюскине», обеспечивший спасение людей после гибели судна и их выживание в беспрецедентно сложных условиях ледового дрейфа… Отто Юльевич Шмидт – поистине человек-символ, олицетворение несгибаемого мужества целых поколений российских землепроходцев и лучших традиций отечественной науки, образ идеального ученого – безукоризненно честного перед собой и своими коллегами, перед темой своих исследований. В новой книге почетного полярника, доктора географических наук Владислава Сергеевича Корякина, которую «Вече» издает совместно с Русским географическим обществом, жизнеописание выдающегося ученого и путешественника представлено исключительно полно. Академик Гурий Иванович Марчук в предисловии к книге напоминает, что О.Ю. Шмидт был первопроходцем не только на просторах северных морей, но и в такой «кабинетной» науке, как математика, – еще до начала его арктической эпопеи, – а впоследствии и в геофизике. Послесловие, написанное доктором исторических наук Сигурдом Оттовичем Шмидтом, сыном ученого, подчеркивает столь необычную для нашего времени энциклопедичность его познаний и многогранной деятельности, уникальность самой его личности, ярко и индивидуально проявившей себя в трудный и героический период отечественной истории.

Владислав Сергеевич Корякин

Биографии и Мемуары