Читаем Троцкий. Книга 2 полностью

А ведь кроме троцкистской, сколько издается антисоветской белогвардейской литературы! Сталин помнит, что недавно ему докладывали об этих изданиях и издательствах: "Русская печать", "Русская земля", "Русский очаг", "Родная, земля", "Отечество", "Вестник Крестьянского Союза", "Русский инвалид", "День русской культуры", "Знамя борьбы", "Старое время", "Белый архив", "Иллюстрированная Россия" и множество других… В числе издателей, учредителей, редакторов и авторов много известных имен: Бунин, Куприн, Мережковский, Гиппиус, Чайковский, Алексинский, Бурцев, Гукасов, Шварц, Абрамович, Чернов, Розенфельд, Мирский, Милюков, Баратов… Часто издательства, журналы и газеты появляются и через год-два бесследно исчезают…[57]. Сталин распорядился, и в Иностранном отделе ОГПУ тщательно следили за подобными изданиями, получая немалую информацию о монархистах, белогвардейцах, меньшевиках, троцкистах через своих агентов, которых, по мере возможности, вербовали из числа лиц, имеющих какое-то отношение к эмигрантской литературе за рубежом.

О чем же писал Троцкий в своем "личном" журнале? На что он надеялся, издавая его? Какое влияние "Бюллетень оппозиции" оказывал на политическую ситуацию в СССР того времени? И оказывал ли вообще?

Троцкий пытался, особенно в первое время, сообщать "революционные новости из СССР". Пожалуй, главным источником были открытые советские издания, на которые можно было подписаться за рубежом. Изгнанник скрупулезно изучал эту информацию и соответственно комментировал ее. Например, в июне — июле 1930 года "Бюллетень" сообщал в рубрике "Письма из СССР" такие новости: "Избиения троцкистов в В.Уральском изоляторе", "Заявление протеста Каменской ссыльной колонии большевиков-ленинцев", "Сталин и Красная Армия, или Как пишется история".

Одно время Троцкий пытался активно эксплуатировать тему об "обуржуазивании советского общества". Так, в одной из статей, полученной якобы из СССР, утверждается, что при сокращении "тончайшей прослойки рабочих" в руководстве оно все больше "пропитывается мелкобуржуазными элементами". Приводится много фамилий районных и областных руководителей из числа "чуждых пролетариату социальных элементов": работник райисполкома Насорков — бывший колчаковский офицер, редактор окружной газеты Хаит служил фельдшером в банде. Анненкова; зампредседателя окрсуда Кытманов — бывший начальник колчаковского военно-полевого суда; уполномоченный по хлебозаготовкам Иноземцев — бывший колчаковский каратель; работник ОГПУ Макаренко — бывший писарь колчаковского штаба; секретарь партячейки Рубан — колчаковский офицер и т. д.[58].

Сомнительный тезис об "обуржуазивании советского общества" используется Троцким как доказательство термидорианского перерождения СССР.

Иногда Троцкий комментирует просто отдельные факты, события, изменения в положении тех или иных лиц. Прочитав в "Правде" об опале Д.Бедного, изгнанник тут же откликнулся на этот факт, не преминув ответить уколом: "Демьяна Бедного долго величали пролетарским поэтом. Кто-то из авербахов{7}

предлагал даже "одемьянить" советскую литературу. Это должно было означать: придать ей подлинно пролетарский характер: "поэт-большевик", "диалектик", "ленинец в поэзии"… На самом деле Демьян Бедный воплощал в Октябрьской революции все, кроме ее пролетарского потока. Только жалкий схематизм, короткомыслие, попугайство эпигонского периода могут объяснить тот поразительный факт, что Демьян Бедный оказался зачислен в поэты пролетариата… Максим Горький представлял в литературе "культурного" мещанина, который испугался разнузданности стихий, а Демьян, напротив того, плавал в них, как рыба в воде…"
[59]

Но, конечно, стержневая тема "Бюллетеня", от первых до последних номеров, — это Сталин. Во всех ипостасях. В самых различных ракурсах. По самым неожиданным поводам. Но всегда — с предельно негативными, уничтожающими оценками, с плохо скрываемой ненавистью. Приведу хотя бы названия некоторых статей Троцкого о Сталине: "К политической биографии Сталина", "Сталин как теоретик", "Сталин и Коминтерн", "Сталинская бюрократия и Соединенные Штаты", "Сталин снова свидетельствует против Сталина", "Сталинская бюрократия и убийство Кирова", "Сталинские репрессии в СССР", "Революционные пленники Сталина и мировой рабочий класс", "Заявления и откровения Сталина", "Сталин после финляндского опыта", "Гитлер и Сталин", "Испания, Сталин и Ежов", "Сталин — интендант Гитлера", "Двойная звезда: Гитлер — Сталин"…

Перейти на страницу:

Все книги серии Вожди

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Отто Шмидт
Отто Шмидт

Знаменитый полярник, директор Арктического института, талантливый руководитель легендарной экспедиции на «Челюскине», обеспечивший спасение людей после гибели судна и их выживание в беспрецедентно сложных условиях ледового дрейфа… Отто Юльевич Шмидт – поистине человек-символ, олицетворение несгибаемого мужества целых поколений российских землепроходцев и лучших традиций отечественной науки, образ идеального ученого – безукоризненно честного перед собой и своими коллегами, перед темой своих исследований. В новой книге почетного полярника, доктора географических наук Владислава Сергеевича Корякина, которую «Вече» издает совместно с Русским географическим обществом, жизнеописание выдающегося ученого и путешественника представлено исключительно полно. Академик Гурий Иванович Марчук в предисловии к книге напоминает, что О.Ю. Шмидт был первопроходцем не только на просторах северных морей, но и в такой «кабинетной» науке, как математика, – еще до начала его арктической эпопеи, – а впоследствии и в геофизике. Послесловие, написанное доктором исторических наук Сигурдом Оттовичем Шмидтом, сыном ученого, подчеркивает столь необычную для нашего времени энциклопедичность его познаний и многогранной деятельности, уникальность самой его личности, ярко и индивидуально проявившей себя в трудный и героический период отечественной истории.

Владислав Сергеевич Корякин

Биографии и Мемуары