Труболесье

Но мне было не до смеха. Не знаю, что это за столб, к которому они собирались меня привязать, но звучит не очень приятно. Единственное, что радует… раздеть меня они не смогут…

— Господин, а что с девчонкой делать?

— Как там тебя зовут? — эльф махнул рукой в сторону командира отряда.

— Элауст, мой господин…

— Девку оставь мне, у меня к ней серьёзный разговор.

— Но… — командир хотел было возразить, но вовремя передумал, вспоминая, что случилось с Арамилем и Хэйном, позволившим Хромасу пострадать.

— Никаких: «но»! Вы и так слишком долго возились с беглецом! Почти битый час ловили его в крошечном подземелье! Стыд и позор! Вы не воины, а жалкие подобия мужчин! Валите отсюда, пока я добрый!

— Х-хорошо… мой господин. — командир эльфов поклонился и едва слышно цокнул языком, прошептав очень тихо. — Сукин сын… ты ещё попляшешь!..

В следующую секунду двое эльфов вдруг подхватили Лизу под руки и повели внутрь кабинета. И не успел я крикнуть, чтобы Лизу отпустили, как дверь перед нами захлопнулась, отгородив меня от девушки. В следующую секунду на голову мне надели мешок и ударили чем–то тяжелым по затылку. Я начал медленно отключаться, теряя сознание и падая на пол. Последнее, что я услышал — это громкий крик Лизы, доносящийся словно из бочки и глумливый смех Хромаса, похожий на визг гиены.

—Убью… — прошептал я и потерял сознание.

[1] Фамильяр — волшебный териоморфный дух, согласно средневековым западноевропейским поверьям служивший ведьмам, колдунам и другим практикующим магию.

Глава 21. Бестелесное касание

Меня разбудил протяжный стон, донёсшийся откуда–то сбоку. Придя в себя, я не сразу осознал, где нахожусь. Прохладный ветер приятно обдал моё лицо свежим потоком воздуха и растрепал и без того взъерошенные волосы. Открыв глаза, я мотнул тяжёлой головой, о чём сразу пожалел. В голове раздался звон колоколов, бьющих о стенки моей настрадавшейся черепной коробки. Скривив лицо, я тихо простонал, стараясь изменить положение онемевших рук и тела, но у меня не получилось.

— Да что за… — прошипел я сквозь зубы, дёрнул пару раз руками в последней попытке освободиться и огляделся.

Я находился на улице. Вокруг светало, а где–то за кронами деревьев только–только начинали появляться солнечные лучи. Широкая поляна с иссохшей землёй, на которой я оказался, была вся уставлена столбами, коих я насчитал, по меньшей мере, три десятка. Все они были вбиты в землю на небольшом отдалении друг от друга, но из множества столбов по назначению использовалось всего три.

К одному был привязан я и ещё два предназначались для неизвестных мне эльфов. Раздетые догола и покрытые ссадинами, они молчали, опустив головы вниз и лишь изредка постанывали, словно на мгновение выпадая из сна в суровую реальность. Падающие вниз длинные волосы скрывали их лица, но силуэты показались мне знакомыми, хоть вначале я и не придал этому большого значения.

Сама же поляна явно находилась в поселении эльфов, коих вокруг бродило бесчисленное множество. Хотя нет, сосчитать их всё же можно было, но моё самочувствие было настолько ужасным, что в глазах двоилось, а желудок так и норовил выпустить наружу своё содержимое. Подолгу концентрировать на ком–то свой взгляд у меня не получалось, а потому я решил этого не делать, сосредоточившись на окружении. У меня было явное сотрясение головного мозга, о чём свидетельствовали симптомы, а затылок стянуло запёкшейся кровью. Из–за этого я не мог крутить головой так, как мне хотелось, но округу, всё же, разглядеть попытался.

Вокруг самой поляны, на которой мы находились, тут и там были расставлены крошечные домики. Какие–то висели на высоких деревьях, уходящих ввысь на десятки метров, и соединялись натянутыми между ними мостами. А какие–то дома были расположены прямо на земле и имели причудливую, конусообразную крышу, похожую на коническую панаму.

Не сразу дошедшие до меня воспоминания и осознание моего плачевного положения накатили снежным комом. Паническая атака подкралась оттуда, откуда не ждали, и я забился в истерике, стараясь вырваться из пут.

Но все мои попытки порвать верёвку заканчивались там же, где начинались. Сделать этого без огромной силы, которой у меня не было, попросту было невозможно. Пытаться уйти в тень так же оказалось бесполезной тратой времени, сил и энергии. Путы начинали нагреваться и подпаливать мне кожу, как только я пытался использовать свою способность. И пускай я мог терпеть, ведь подобные ощущения уже не вызывали у меня такую сильную боль, как раньше. Особенно после случая, когда я буквально заживо горел под солнцем. Проблема была совершенно в другом. Путы не просто служили неким детектором магии, но и её блокиратором. Все потоки, которые я направлял на ту или иную способность, в один момент прерывались и я получал закономерное наказание в виде сильного жжения.