Трудная проблема сознания

Здесь «глубочайший» вопрос о том, почему вообще существуют субъективные состояния, — который, напомню, именно в такой формулировке имеет мало аналогов в прошлом[11] (хотя это, разумеется, не отрицает его связи с традиционными интерпретациями проблемы сознание-тело), — наконец‑то появляется под уже хорошо известным нам именем «трудной проблемы сознания». В диссертации 1993 г. этот термин отсутствовал, хотя уже там было обозначено противопоставление «трудной»

[12] и «легкой» части проблемы сознание-тело. Вместе с тем пассаж из введения в «Сознающий ум» (в целом совпадающего с введением в диссертацию), где Чалмерс использует выражение «трудная проблема», — позднейшая вставка, и в диссертации этой фразы нет. Одним словом, хотя в диссертации Чалмерс уже говорит о «трудном» и «легком» аспектах проблемы сознания, он еще не употребляет выражения «трудная проблема»[13]

. Когда же произошло рождение этого знаменательного термина? Вот что сообщает нам сам Чалмерс: «Вспоминаю, что использовал различение трудной и легких проблем на моем семинаре по сознанию в Вашингтонском университете в конце 1993 г. Я не припоминаю, чтобы я пользовался этой фразой до этого. Публично я впервые употребил это выражение на Туссанской конференции в апреле 1994 г. Я и не думал, что оно произведет такой эффект. Поэтому я превратил свое выступление в статью и вставил дополнительный абзац во введение к книге»[14]. Статья, о которой говорит Чалмерс, это, собственно, и есть упомянутая выше статья «Навстречу проблеме сознания».

Начинается она как раз с различения «трудной» и «легких» проблем. Прежде всего, утверждает Чалмерс, надо выделить из всего пула проблем сознания «легкие» проблемы, а именно те проблемы, которые можно решить «стандартными методами когнитивной науки, объясняющей тот или иной феномен с помощью вычислительных или нейронных меха-низмов»[15]. К числу легких проблем он относит те, что имеют отношение к объяснению феноменов «различения, категоризации», «интегрирования информации», «способности выдавать отчеты о ментальных состояниях», способности системы к самомониторингу, а также проблемы внимания, контроля за поведением и объяснения различий между сном и бодрствованием.

Все перечисленные проблемы (список которых в этой статье, разумеется, не претендует на полноту), как подчеркивает Чалмерс, соотнесены с проблемой сознания, но последняя не исчерпывается ими. Даже если мы установили физические механизмы, отвечающие за упомянутые выше процессы, все равно остается вопрос, выражающий «действительно трудную проблему сознания»: почему с этими процессами связан субъективный опыт (experience)? «Многие согласны, — пишет Чалмерс, — что опыт возникает на физической основе, но мы не можем как следует объяснить, почему и как он возникает подобным образом»[16]

. Иными словами, «почему вся эта обработка информации [в мозге] не происходит „в темноте“, безо всякого внутреннего чувства? Почему, когда электромагнитные волны различной частоты воздействуют на сетчатку, различаются и категоризируются визуальной системой, это различение и категоризация испытываются как ощущение чего‑то ярко — красного? Мы знаем, что при выполнении этих функций возникает сознательный опыт, но главная тайна как раз и состоит в самом факте его возникновения»[17].

Обозначив «трудную проблему», Чалмерс показывает, что большинство авторов, изучающих сознание, уходит от нее. Под огонь попадают и Крик с Кохом, и Баарс с Эдельманом.

Все они занимаются отысканием нейронных или функциональных коррелятов сознания, но даже при условии успешности их проектов вопрос, почему те или иные нейронные или вычислительные процессы сопровождаются субъективным опытом, остается у них без ответа. Но было бы странно, если бы без ответа оставил его и сам Чалмерс. И он действительно намечает подход к решению «трудной проблемы».