Трудно быть «дьяволом»

Для Директора это стало неприятным сюрпризом. Ещё большей неприятностью стало то, что гвардии капитан исчез куда-то сразу после посадки. Исчез – как и не было, будто и правда призраком был.

В кабинете его встретил один из бывших замов. На все вопросы о покойниках только разводил руками, а когда Директор начал вникать в текущую работу, его ждал ещё один сюрприз.

Не было никакой работы. Видимость – была, а работы – не было! Утонул Отдел в бумажках, готовя для начальства бесполезные сводки. Забюрократился.

Не ждал такого Директор. Он думал, что Первый его к важному делу приставит, а тот – в почётную ссылку отправил. Впрочем, в СБМ ныть не принято. Прикажет Партия стать бюрократом – станешь, прикажет улицы мести – будешь мести. А прикажет умереть – умрёшь, подороже продав свою жизнь. Такая работа.

От нечего делать Директор провёл ревизию персонала. И вот тут ждал сюрприз номер три. На протяжении года в Отделе погибло несколько классных спецов. Кто спился, кто выпал из окна, кого неизвестные хулиганы на улице подрезали. Плюс к тому пара сердечных приступов, пищевых отравлений и несколько несчастных случаев на поверхности.

Смертей таких набралось немного, но всё же достаточно, чтобы заподозрить неладное. Если, как и положено, исходить из худшего, то получалось, что кто-то медленно и неотвратимо ликвидировал его людей. Но это же ЧП!

Бывший зам в ответ на расспросы ушёл в несознанку. Ничего, мол, не знаю, ничего не ведаю. Слепой рок – и точка! От всех этих тайн Директор взбеленился. Попытался поговорить с Первым, но Хозяин оказался занят. Ушлый референт предложил записаться на приём через пару месяцев и очень удивился, когда собеседник бросил трубку.

Пытаясь зацепиться хоть за что-то, Директор поднял все связанные со смертями экспертизы. Пару ночей провёл в кабинете, роясь в протоколах и результатах вскрытия. Всё было чисто, но Директор хорошо знал цену подобной чистоте. Сам такие бумажки подчинённым организовывал.

Спустя пару дней случилось непредвиденное. Транспортник Отдела потерпел крушение в удалённом районе, унеся на тот свет почти весь немногочисленный персонал. От элитного подразделения остался небольшой огрызок, и все как на подбор – непонятно зачем переведённые к "дьяволам" кабинетные вояки.

Был бы жив предшественник – несдобровать ему. Вызвал бы Директор его на ковёр и долго возил мордой по ворсу, объясняя прописные истины про яйца и одну корзину. Он ведь и тогда с ним о рисках говорил, требуя осуществить переброску хотя бы в три этапа. Но зам упёрся, ссылаясь на спущенный сверху приказ о сокращении издержек. Лично к тому же завизированный Хозяином.

Спустя пару дней Директора взяли, не дав разобраться с таинственными убийцами и невесть как воскресшим покойником. Или не он это был? Но нет – он. Точно он!

Неужто Первый пошёл войной на "дьяволов"? Неужто решил извести Отдел, оставив от него только видимость? А исполнители? Те самые призраки–невидимки? Но зачем? Для чего?

Директора поднесли к двери камеры. Опустив на пол, толкнули внутрь.

– Пошёл!

Табурет, стол, напротив – грузный следак с перебитым, "боксёрским" носом. Мог бы легко исправить, да, видать, не хочет. А может, и специально – чтобы проще было на подследственных страх наводить.

Директора усадили на табурет, пристегнув наручниками к столешнице. Не дёрнешься, не встанешь. Пропала птичка, увязнув сначала коготком.

Следак зыркнул недобрым взглядом. Взяв планшет, скучным голосом уточнил личные данные. Задал несколько второстепенных вопросов, пытаясь усыпить бдительность. И внезапно, резко перейдя на "ты":

– Ну что, говорить будешь? Или из тебя всё вытягивать придётся? Лучше, чтобы не пришлось. Для тебя – лучше!

Заиграл желваками, распаляясь и накачиваясь злобой. Значит, будет бить. Знать бы ещё – за что…

Директор не дёрнулся и не повысил голоса, чтобы не давать повода. Ответил ровно и спокойно, чтобы на записи было видно, кто первый сорвался.

– О чём говорить? Я не понимаю. Если вы о крушении транспортника, то есть приказ Первого секретаря о…

Следователь грохнул кулаком по столешнице, расчётливым движением сметая на пол недешёвый планшет. Смотри, мол, в каком я бешенстве – казённую вещь о пол готов разнести.

– Хватит пургу нести! Какой, нахрен, транспортник? Какой приказ? Ты зачем, падла, объект взорвал?

Это что-то новенькое. Спокойно, спокойно. Пусть бесится, пусть силы тратит, а вот Директору они ещё пригодятся.

– Я не понимаю, о каком объекте идёт речь.

– Он не понимает! – театрально поворачиваясь к камере, всплеснул руками следователь. И коротко, без замаха, ударил в лицо так, что потемнело в глазах.

Директор сплюнул кровь и картинно, выигрывая секунды, замотал головой. Что он несёт? Какой объект? Уж не тот ли, что в тройном ударном? Получается, рванули его? Но кто? Но как? Неужто земные умудрились обойти все стянутые туда силы?