Трудные леди школы Бауман

Цыган умел слушать. Соня раньше и не догадывалась, что она так болтлива. Сидя с Гордеем на скамейке в саду, могла говорить долго и, как ей казалось, красноречиво. Лишь заметив в уголках его рта усмешку, замолкала. Когда вопросительно, а то и обиженно. Но обижалась Соня на Гордея редко.

Только однажды тот оборвал ее на полуслове. Грубовато, с прямым укором. А всего-то она начала рассказывать об Аньке Ларцевой. Сразу же сама спохватилась, что не так говорит и не то. Вдруг увидев окаменевший профиль Гордея, испугалась. А когда он повернулся да холодно так бросил: «Подумай, что болтаешь, девочка!», ей стало не по себе. Догадывалась Софья, что Гордей в курсе всех подробностей той истории, как и Агнесса. Вот и хотелось узнать, как там Аня. Получилось вопрос задать небрежно, Гордей и одернул. На самом деле не было дня, чтобы Соня не вспоминала бывшую подругу. Со стыдом и сожалением. В том, что убить себя готова за то, что сделала с ней, никому не признавалась. Не могла об этом вслух. И казалось, как раз Гордей-то и понимает ее состояние. А получалось, не только она сама себя не простила, но и другие. А другие – это Аня, ее мать, бабушка и Агнесса с Гордеем. Нет ей прощения!

Пробыв месяц в школе, Софья напросилась к Агнессе. Она почти не могла спать, постоянно думая о той, которую так жестоко избила. И к Агнессе пошла, чтобы попросить узнать, как там Аня. «Просто так интересуешься?» – задала вопрос та. «Нет, не просто!» – огрызнулась Соня, собираясь уходить: зря она к ней приперлась. «Подожди… Аня в тяжелом состоянии. Ей нужна операция, и не одна. Вы ей лицо изуродовали. И, возможно, она не сможет ходить». С каждым словом директрисы холодело Сонино сердце. Вдруг она представила себя на месте Ани – на больничной койке, в бинтах и пластырях. Как же Аня должна ненавидеть ее, Соню! Агнесса тогда сказала, что отец деньги на лечение Ани перечисляет. «Только деньгами не откупишься!» – подумала Соня горько. И те же самые мысли она прочла во взгляде Агнессы.

Это сейчас, после сеансов у Ядвиги, после разговоров с Гордеем, Соня понимает, что такое расплата. Кстати, сколько ни просила она Ядвигу показать ей будущее, та не соглашается. Ссылается на запрет то ли Агнессы, то ли кого-то там, свыше. Только и сказала, что замуж выйдет и детей родит. Да это и так понятно, не уродина, в девках не засидится.

Соня встала с кровати и вышла в коридорчик. По внутреннему набрала номер своего партнера Сергея.

– Ты готов? – В принципе в бассейн она могла бы ходить и одна. Но она так привыкла, что Сережка всегда рядом!

Они объяснились в первый же день. Соне не хотелось дурить парню голову, она видела, как тот неловко чувствует себя в ее обществе. И сразу решила все поставить на свои места. Соня тогда еще наивно полагала, что нет такого мужчины, который бы ее ни захотел. Она только заикнулась, что, мол, не надейся. А Серега посмотрел на нее так участливо, даже с жалостью, и произнес: «Соня, ты – моя работа. И все. А за работу эту я взялся ради другой девушки. Тебе ничего не грозит». Обидно стало, спору нет. Зато теперь Сережка ей за подругу.

– Соня, я не могу. Сейчас пойду в приемную, должна Кристинка звонить. Не обижайся.

– Ладно, поплаваю одна. – Соня положила трубку.

Вот так, оказывается, бывает: только что ты беззаботно мечтаешь поплескаться в прохладной водичке, и уже на тебя обрушивается беда. Пусть не своя, вроде бы чужая: с Викой они так и не стали близкими подругами. Впрочем, с Ксюшкой тоже. Просто жили довольно мирно, встречаясь в основном по вечерам, когда уже только и хотелось – в душ и в кроватку. Никаких откровений. Соню устраивало, что она почти не знала ничего о прошлом подруг. Не то чтобы не интересно – не нужна лишняя информация. Подсознательно отгораживаясь от их жизни, постепенно забывала и свою прежнюю. Уже и Каша со своим притоном, и приводы в милицию, пьяный угар казались ей сценарием просмотренной давно мыльной оперы. Определенной цели, как у Ксюши, у Сони не было. Но твердо знала одно – туда, к подружке Косовой и сутенеру Кашину, не вернется никогда.

Соня с ужасом смотрела на Вику. Известное выражение «нет лица» она поняла лишь сейчас. Ада Карповна, крепко державшая девочку за плечи, сама была белее мела. Первая мысль – Вика опять накурилась какой-то дряни. Но, посмотрев на воспитательницу, догадалась – не то.

– Соня, побудь с ней. – Ада Карповна уложила Вику на кровать и прикрыла пледом.

– Что случилось?

– Пойдем, выйдем на минутку. – Ада Карповна кивнула на дверь. – У Вики умер отец. Смерть криминальная, точно ничего не известно, но мать Вики арестована. Сейчас за ней нужно последить, не дай бог, придет в голову дурная идея. Ты же знаешь Вику!

– Хорошо.

– Ни о чем не спрашивай. Скоро из города вернется Ядвига, она с ней поработает. А пока – Вика на тебе. Если что, зови. – Ада Карповна шагнула к выходу.

– Хорошо, – вновь повторила Соня, возвращаясь к Вике.

Вика лежала на спине и неподвижно смотрела в потолок. У Сони от страха за нее сжалось сердце. Мелькнула мысль – не чужая ей Вика, неправильно она думала.