Трудный путь в будущее

В этот раз он, как и я, приехал на короткий срок. Работать мы начали вместе. Составили план интересующих нас встреч и поездок. В отделе печати министерства иностранных дел, куда мы направились, чтобы получить содействие в работе, целое столпотворение. В Кабул приехали более пятидесяти иностранных журналистов. В приемном зале, отделанном мрамором, шум, табачный дым. Заметную группу составляют японские корреспонденты, оснащенные самой разнообразной магнитофонной, телевизионной и радиотехникой. Они не теряют времени даром. Сохраняя на лице обворожительные улыбки, шныряют но коридорам, стремятся попасть в рабочие кабинеты, хватают за руки служащих и снимают на пленку все, что попадается им на глаза.

Довольно бесцеремонно ведут себя их американские, английские и западногерманские коллеги. Они тоже стараются проникнуть в рабочие кабинеты министерства, говорят, что им некогда, требуют, чтобы их немедленно принял Тараки. Требуют они также, чтобы их допустили в тюрьму, где содержатся арестованные контрреволюционеры, или же на очередное заседание правительства либо Революционного совета.

В зале появляется представитель отдела печати. Подождав, пока стихнет шум, он говорит, что афганское правительство приветствует зарубежных журналистов и рассчитывает на их объективность и правдивость в освещении перемен, происходящих в стране. Никаких специальных аккредитационных карточек выдаваться не будет. Для этого нет ни времени, ни возможностей, так как примерно половина чиновников, служивших при прежнем режиме, покинули министерство, не желают сотрудничать с новой властью.

Затем он говорит, что журналисты могут сами встречаться с теми, с кем пожелают, они имеют право обращаться в любые министерства или организации — вплоть до Совета министров и Революционного совета. Распоряжение по этому поводу дано. Однако в случае поездок по стране корреспонденты должны накануне отъезда из Кабула поставить в известность отдел печати МИД, а по прибытии на место явиться в административный центр населенного пункта или же в представительство службы национальной безопасности.

Валентин Гаврилин предложил сходить в министерство информации и культуры. Барека Шафии, возглавлявшего это ведомство, он знал лет десять как поэта и публициста. Встречался с ним на дипломатических приемах, в редакциях газет и журналов и не раз бывал у него дома.

Министр охотно согласился на встречу, пригласив на беседу двоих своих друзей из министерства обороны и одного ответственного сотрудника ЦК НДПА, активных участников революционного выступления. Они были представлены нам как Азгар, Усман и Хафез. Стремясь быть предельно точными и объективными, они рассказали о событиях того знаменательного дня, открывшего новую страницу в жизни и судьбах афганского народа.

Обычно начался в Кабуле тот день 27 апреля 1978 года — по старому афганскому календарю это 7 саура 1357 года. Едва над городом забрезжил рассвет, как динамики, установленные на минаретах многих мечетей, нарушили утреннюю тишину протяжными голосами муэдзинов, которые приглашали правоверных совершить намаз — молитву.

Кабул просыпался. С грохотом открывались массивные ставни бесчисленных лавчонок-дуканов. Улицы наполнялись скрежетом арб, подвозивших на рынки овощи и фрукты, ревом автомобильных клаксонов, криками ишаков и верблюдов, гортанными голосами мальчишек-зазывал, пронзительными свистками полицейских. Звеня колокольчиками, выкатывали на улицы свои тележки продавцы соков и воды. У колонок негромко переговаривались водоносы, заполнявшие влагой темные кожаные бурдюки. В чайханах уже гудели громадные медные самовары, пахло свежими лепешками.

День постепенно вступал в свои права. От городской почты на площади Пуштунистан трогались первые пассажирские автобусы, держа курс на Джелалабад, Кандагар, Мазари-Шариф, Кундуз. Чиновников, неторопливо направлявшихся в свои учреждения и конторы, вскоре сменили ватаги шумных школьников. В тени зданий или под кронами деревьев, возле арыков, рассаживались нищие и калеки…

Громкоговорители, установленные на площадях, базарах, главных улицах, передавали последние новости. В них говорилось, что состояние президента Дауда, перенесшего на днях сердечный приступ, нормальное, что он намеревается выехать в Нангархарскую провинцию, где будет наблюдать за ходом маневров армейских частей.

Потом диктор зачитал сообщение государственной прокуратуры. В нем говорилось, что начато следствие по делу «государственных преступников, агентов международного коммунизма», арестованных службой безопасности. Последовало перечисление тех, кто уже находился в тюрьме. Среди них — Нур Мухаммад Тараки, Нур Ахмад Нур, Бабрак Кармаль и другие видные деятели Народно-демократической партии.

Сообщалось также, что вечером 27 апреля в президентском дворце должна состояться церемония награждения орденами группы высших чиновников и офицеров. Затем будет большой прием и концерт с участием известных афганских певцов и музыкантов, а также артистов, приглашенных из Ирана.