Трудовые будни Тёмных Властелинов

— А если я хочу так? — уточнила Фиа-та. — Именно так одеваться?

— Какие проблемы? — судя по голосу, госпожа Мика удивилась. — Твой шмот, тебе и решать.

— Просто… студенты на меня презрительно смотрели. Мне кажется, в Предгорье не очень хорошо относятся к ирребцам…

— Вот я тебя прошу! К кому там они как относятся — исключительно их половые трудности. Главное, чтобы в этом шмоте было комфортно лично тебе, поняла? Вот если бы ты носила эти вещи только потому, что "надо" и "накажут" — я бы не поняла. Ни разу притом. Мне потому и не нравятся эти ваши тряпки, что они — символ рабства, что невозможно выбирать, иначе тебя убьют. По мне так мерзость. Но они для тебя что-то значат, так ведь? Что-то другое?

— Верно, — тихо отозвалась Фиа-та. — Это — то, во что я верю. Я никогда не задумывалась, что что-то другое в принципе можно носить, и в другой одежде я чувствую себя голой.

— Вот и ладно, — кивнула Мика. — Ты пойми, я не против таких штук, потому что это — твой выбор. Но завтра ты можешь сказать, что тебе нравится носить шмот фейри, или киото на местный манер, или пышные платья с париками, как знатные ликарские бабени, или простыню с дырками — и никаких проблем. А вот любови и пары — это нечто посерьёзней одежды, то, что сильней сказывается на теле, судьбе и мозгах. Касаемо этого в твоём возрасте, уж прости, не решают, особенно если речь идёт о взрослом мужике, которого никто из нас в глаза не видел. Учись, расти, знакомься с ним постепенно. Иначе — никак. Можешь истерить, злиться, не говорить со мной, но тут я не сдвинусь. Ни на йоту. Потому что хорошо знаю, как это бывает… Забыли. Говоря о тех смешливых, которым, видите ли, наряд твой не угодил: следующего, кому что-то не понравится, я приду и активно вразумлю. Идёт?

И вот тут Фиа-та таки расплакалась.

— Простите, — прошептала она. — Вы столько для меня сделали, а я…

— Эй, — мать осторожно обняла её. — Ну, ты чего, а? Я всё понимаю, правда. Но и ты тоже пойми. Мир?

— Мир, — отозвалась Фиа-та тихо, и какой-то узел в её душе сильно ослаб.

Мать притянула её к себе, обнимая, и стало спокойно и тепло.

А потом…

— Он толкнулся!

— Ага, — сказала Мика. — Уже пинается, не иначе как с кем-то там дерётся. Хочешь потрогать?

— Да!

И Фиа-та вдруг поняла: нет, жизнь и правда не окончена. И, даже если вдруг её дракон от неё откажется, она всё равно не будет окончена.

В жизни вообще предостаточно других смыслов. Всегда. Что бы там ни было.

Наверное, не стоило и удивляться, что той ночью к ней в сон пришёл её дракон. Во сновидении она снова могла видеть, и, пусть и не под силу ей было рассмотреть его лицо, но предстал он в своём человеческом обличье.

— Это ты, — прошептал он. — И правда, ты…

— Мой господин, — отозвалась Фиа-та едва слышно, чувствуя, как дрожит от волнения голос. — Я думала, что утратила возможность видеть тебя…

Он подошёл к ней, но не прикоснулся. Дракон был выше намного и опустился на колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

— Я думал, что потерял тебя навсегда, — сказал он тихо. — Не знал, где искать…

— Я хотела до тебя добраться, — прошептала Фиа-та. — Во что бы то ни стало… Но меня не отпустили.

— Это ничего, — покачал он головой. — Ты жива, остальное — ерунда. А путешествовать по нынешним дорогам и впрямь — не лучшая идея.

— Прости, господин мой, — Фиа-та склонила голову. — Я устремляюсь к тебе всем сердцем и приду, как только смогу, просто… просто не выбирай себе другую пару. Пожалуйста!

— Нет, — отозвался он тихо и будто бы удивлённо. — Не выберу. И, к слову… меня зовут Ото.

Интерлюдия 5, краткая. О войне и военных трофеях

У Жакрама было отвратительное настроение. Впрочем, в последнее время это было его перманентное агрегатное состояние — удивляться нечему.

Причин на то было предостаточно: Лаари с Иженом на пару радостно играли в свои игры, а он, Жакрам, изворачивался, как червь на раскалённом камне, и одного за другим терял своих ребят. И, что самое плохое, преломить ситуацию не было никакой возможности. Если только… но нет, от них слишком уж долго нет вестей. Пожалуй, нужно приступать к запасному плану. Если бы он ещё был…

Жакрам устало поморщился и вышел на полуразрушенную посадочную площадку. Краем уха он слышал, как переговариваются часовые, потрескивают защитные чары, рокочет вдалеке камнепад. Он задумался о том, чтобы облететь свои укрепления, но тут увидел воронку межмирового портала.

Неужели…

Его посланники вышли из воронки, волоча за собой нечто вроде ковра. Изредка шевелящегося — к его радости.

— Серьёзно? — уточнил Жакрам. — Что именно было непонятного в словах "Привести в целости и сохранности"?

— Слишком шустрая, — буркнул его друг извиняюще. — Так целее и сохраннее, уж поверь мне.

Жакрам вздохнул и махнул рукой, показывая, что добычу следует занести в помещение.

— Показывай, — бросил он.

Друг широким жестом размотал ковёр (у его расы склонность к театральности была поистине неистребима).

— Ну здравствуй, — сказал Жакрам насмешливо. — Добро пожаловать ко мне в гости.