Труды по истории Москвы

Особенно распространен был наказ воеводам, где указывалось, как воевода должен принимать новый город и как он должен был поступать на новом месте.

Наказ начинается обычно, как память, датой: «Лета 7134–го генваря в 23 день государь… велел стольнику и воеводам… быти на своей государеве службе во Пскове… И столнику и воеводам, приехав в Псков…». Далее следует наказ, как им поступать. Они должны взять городовые ключи и принять город. Причем дается предписание, как поступать в дальнейшем в этом городе, на что обращать особое внимание.

Наказы воеводам до некоторой степени однообразны, и они писались по определенному формуляру. Но все—таки в целом ряде наказов мы встречаем чрезвычайно важные и интересные сведения, относящиеся к определенному городу.

Я сошлюсь на такой знаменитый наказ, относящийся к 1555 г., который дан был казанским воеводам и в котором были указаны те мероприятия, которые эти воеводы должны были провести на месте в только что завоеванной Казани.

В других случаях имеются сведения, иногда очень важные для понимания обстановки, внутренней или внешней, в порубежных городах.

При всем стремлении к централизации, которая проводилась очень рьяно в XVII в., при всем разнообразии таких наказов, даже самому царскому правительству и приказным дельцам XVII в. было совершенно ясно, что все предугадать в наказе невозможно. Вот почему в отдельных случаях добавлялись слова о том, что надо действовать, «как вам милосердный Бог поможет» или «как вас милосердный Бог известит». Смысл этих слов заключался в том, что в случаях, которые наказом не предусмотрены, надо действовать по собственному разумению.

И вот здесь мы подходим в наказе к интересным вопросам. Обычно, когда изображают Россию XVI–XVII вв., говорят о великой централизации России, потому что пользуются в основном приказными документами, сосредоточенными в наших учреждениях. Когда вы разворачиваете эти приказные документы, перед вами картина всеобъемлющей деятельности приказов. Но когда вы присмотритесь, как эти наказы на местах проводились в жизнь, и в какой мере это приказное делопроизводство связывалось с тем, что было на местах, у вас останется очень невысокое представление о централизации XVII в. Наказы воеводам в этом отношении представляют подлинное приказное творчество XVII в., которое, как правило, на местах не выполнялось. Если читать наказы, то у вас останется чрезвычайно высокое представление о XVII в. А если вы почитаете, как воеводы жили в XVII в. на местах, у вас останется обратное представление. И разница будет примерно такая же, как между чтением учебника Иловайского, с одной стороны, а с другой стороны – «Истории города Глупова» Салтыкова—Щедрина.

Действительность совершенно не сочетается с тем, что дают наказы. В наказах мы читаем о том, как воевода должен прийти в город, принять ключи, как должен отправить старого воеводу. А действительность такова, что когда являлся новый воевода и уезжал старый, то в городе происходила суматоха: люди старого воеводы начинали с того, что вывозили все добро из тех палат, в которых жил этот воевода, вплоть до заслонок и дверных петель; и когда сюда въезжал новый воевода, то первым делом приглашались мастера и заново все делали. Таким образом, наказы воеводам представляют большой интерес, но к ним надо относиться с очень большой осторожностью.

Обычно вместе с наказом составлялся так называемый «расписной список», или «роспись», которая составлялась воеводой на то хозяйство, которое он принял в свое распоряжение. Например: «Роспись псковскому пушечному наряду и сколко х которой пищали ядер и всяким пушечным запасом, и зелейной и свинцовой казне».

Обычно такая роспись представляла собою опись того, что воевода принял: печати в приказных избах, ключи от ворот с росписью ворот, наряд артиллерии. Причем наряд не просто поминается, а перечисляется, сколько ядер и кто из пушкарей прикреплен к данному орудию.

Списки такие очень часто не имеют дат. И в этих случаях для датировки росписного списка необходимо пользоваться или тем наказом, который воевода получил и который имеет определенную дату, или отпиской, которую воевода послал вместе с росписным списком, или, наконец, пометой. Такая помета имеется на росписи псковскому пушечному наряду: «141–го февраля в 25 день псковский помещик Стахей Вельяминов. Написать в роспись и в книгу». Значит, роспись составлена в феврале 1633 г.[995]