Труды по истории Москвы

Постараемся в кратких словах очертить эпоху Андрея Рублева и после этого как бы вставить жизнь великого русского художника в рамку его времени, что, может быть, позволит сделать и какие—либо дополнительные наблюдения над его творчеством. Ведь творчество великих людей неразрывно связано с их эпохой. Можно подняться над своим временем, можно прозорливым оком предвидеть будущее и все—таки всегда оставаться сыном своей эпохи.

Андрей Рублей жил в те знаменательные годы, когда русский народ после долгих лет «злой татарщины» одержал свои первые и уже решающие победы над Золотой Ордой. Он был современником Дмитрия Донского и разгрома Мамая на Куликовом поле в 1380 году. Слава о победе на Дону, по словам современника, разнеслась далеко в чужие страны, она «шибла» (ударила) и к «ветхому» Древнему Риму, и к Константинополю, и к болгарской столице Тырнову, и к Железным воротам на Дунае, и к Кафе в Крыму. Правда, вслед за донской победой последовало разорение Москвы от войск Тохтамыша, но времена безраздельного господства татарских ханов над покоренной Русью уже явно отходили в прошлое. Таким образом, творчество Андрея Рублева развертывалось в эпоху победного движения русского народа, в эпоху его героической борьбы за независимость.

Не менее замечательными были и те сдвиги, которые происходили во внутренней жизни русского народа. Источники с трудом позволяют нам представить себе хозяйственную и политическую жизнь России того времени, но и за их скупыми и краткими показаниями мы различаем черты большого экономического подъема. Вокруг городов быстро растут села, деревни и починки. Москва времен Рублева уже окружена кольцом сел, теперь давно вошедших в черту города (Котлы, Коломенское) или давших названия городским улицам (Сущево, Воронцово поле и т. д.). История этих и многих других сел начинается с XIV века, они были современниками Андрея Рублева.

Колонизационный поток все более проникал и в отдаленные уголки страны. Отнюдь не феодалы, а простые русские люди осваивали поляны в темных дубравах, на берегах озер и лесных речек, эти безвестные Иваны и Кузьмы, имена которых дошли до нас в названиях бесчисленных Ивановок и Кузьминок, Бог весть кем и когда основанных.

Общий хозяйственный подъем еще более заметен, когда мы обратимся к истории русских городов. О множестве русских городов становится известно только с XIV века; они возникают как бы на наших глазах. Таковы Серпухов, Боровск, Руза под Москвой; Лух, Гороховец в Суздальской земле и многие другие.

Историки еще не дали объяснения причинам хозяйственного подъема русских земель того времени, но его следствия ясны и очевидны: подъем в хозяйственной жизни создавал предпосылки для формирования России XIV–XV вв.

Андрей Рублев жил еще в эпоху феодальной раздробленности, когда существовало большое число княжеств и боярских владений, когда каждая русская «земля» представляла собой как бы особое владение, но именно во времена Андрея Рублева особенно проявились объединительные тенденции, складывалось Российское государство, пока еще не централизованное, а только централизовавшееся, но уже объединившее большую часть русских земель под властью московского великого князя.

Постепенное складывание и укрепление Российского государства с центром в Москве было тесно связано с образованием русской народности. И в этом отношении эпоха Андрея Рублева была временем исключительным: ведь в его эпоху русские люди, разрушая феодальные перегородки, создавали свой единый язык и культуру.

Экономические и политические успехи России того времени были предпосылками для развития русской культуры. Андрей Рублев жил и творил в условиях большого культурного подъема, охватившего все русские земли того времени. Каменное зодчество вновь сделалось достоянием русских земель, фрески вновь стали покрывать стены русских построек, вновь появились прославленные живописцы, подобные Феофану Греку, и столь же прославленные писатели, как Епифаний Премудрый.

Итак, Андрей Рублев жил в замечательную эпоху. Как же с ней связаны его жизнь и творчество»

О творчестве Андрея Рублева написано много, и притом крупными историками искусства: И. Э. Грабарем, М. В. Алпатовым, В. Н. Лазаревым и др. Совсем по—иному обстоит дело с установлением основных дат жизни величайшего художника средневековья. Вырванные из источников, мало проверенные и мало объясненные, известия о жизни и творчестве Рублева плохо связывают основные факты в его биографии.

Нельзя в этом обвинять только историков искусства и литературы: они не всегда в состоянии справиться со сложным делом анализа и критики исторических источников, не говоря уже об их археографической обработке. Это дело историков, источниковедов, но как раз они нередко с поразительным равнодушием относятся к самым значительным явлениям культурной жизни прошлого, проявляя зато необыкновенную ретивость при установлении даты той или иной купчей или межевой.