Труды по истории Москвы

В первой половине XIV века произошло значительное расширение московского посада. Об этом можно судить по сведениям о московских пожарах и количестве сгоревших церквей. В первый пожар (1331 год) выгорел город Кремник. Во второй пожар (1337 год) в Москве сгорело 18 церквей, причем выгорела «вся Москва». Эту цифру следует сопоставить с известием о пожаре Великого Новгорода 1340 года, когда в нем сгорели 74 церкви. Как ни трудно сопоставление величины обоих городов по количеству сгоревших церквей, тем не менее обе цифры дают некоторое понятие о количестве населения в названных городах. Новгород, несомненно, был многолюднее и богаче Москвы времен Калиты, но и Москва сильно расширилась. В пожар 1334 года сгорели 28 церквей.[142] В их число должны были входить многие из тех церквей, которые будут упомянуты в летописях позже.

В основном посад расширялся в сторону позднейшего Китай—города. Однако никаких сколько—либо достоверных сведений о московском посаде первой половины XIV века мы не имеем. Можно только предполагать, что посад в это время не занимал всю территорию позднейшего Китай—города.

Впрочем, некоторое понятие о размерах московского посада в первой половине XIV века могут дать сведения о ближайших подмосковных селах, позже вошедших в городскую территорию.

На юге московский посад естественно ограничивался Москвой—рекой. Территория позднейшего «Болота», видимо, еще не была застроена. Тут находился «луг великий за рекою». Он отделял посад и Кремль от села Хвостовского, находившегося в районе позднейших Хвостовых переулков в Замоскворечье. Это село принадлежало знатному боярину и тысяцкому Алексею Хвостову.[143]

На западе в непосредственной близости к Кремлю находилось село Старое Ваганьково. Его место и сейчас легко определить по небольшой церкви, стоящей во дворе Библиотеки им. В. И. Ленина. Еще в XVII веке стоявшие здесь церкви именовались: «что в Старом Ваганькове». И. М. Снегирев посвятил Старому Ваганькову несколько страниц, справедливо причисляя это урочище к числу древнейших московских урочищ. Он производит название Ваганькова от глагола «ваганить» – играть, потешаться, шутить (на вологодском говоре). Но первое упоминание о Ваганькове заставляет думать, что название села произошло от имени, или прозвища. В духовной Юрия Васильевича 1472 года обозначено «место Ваганково да и двор на Ваганкове месте». Так обычно называли «место» двора по имени его прежнего владельца. В XV столетии здесь находился загородный двор великой княгини Софьи Фоминишны. Слово «загородный», конечно, нельзя понимать в современном смысле. Москва в это время уже расширилась по крайней мере до границ позднейшего Белого города (теперь кольцо бульваров по линии «А»), двор великой княгини назывался «загородным», потому что он находился вне Кремля, «города». Тем не менее, это традиционное название обнаруживает старую традицию, согласно которой Старое Ваганьково находилось за городом.[144]

Район к западу от Кремля изобиловал болотами и оврагами, отчего и местность к западу от Кремля у реки называлась Чер тольем. Тут стояло село Семчинское в районе современной Метростроевской улицы (б. Остоженки), одно из древнейших московских сел, названное уже в духовной Ивана Калиты. К нему примыкал большой Самсонов луг. Надо представить громадный заливной луг с его стогами сена, чтобы понять, почему прошедшая здесь улица называлась Остоженкой.

На востоке посад разрастался между Москвой—рекой и Неглинной. Естественной его границей на востоке служил Васильевский луг у Москвы—реки (обширная территория б. Воспитательного дома), соединявшийся с Кулишками (район Ногинской площади). Последнее название толкуется по—разному, то как поемный луг, то как поляна среди леса, выжженная и очищенная для посева. Это место было уже окраиной города. Возможно, отсюда и произошла теперь забытая, но очень распространенная полвека тому назад старинная московская поговорка для обозначения отдаленности и заброшенности места: «у черта на куличках».

К северу от Кулишек простирались местности, известные еще в XVI–XVII веках под характерными названиями: «глинищи», «в садах», «Кучково поле». Раньше это была окраина московского посада. За Неглинной к северу от Кремля лежали еще совсем слабо заселенные пространства, болотистые и полулесные.

Так очерчивается перед нами территория московского посада в первой половине XIV века, при Иване Калите (1328–1340 гг.) и его сыне Симеоне Гордом (1340–1353 гг.). Москва этого времени еще сравнительно небольшой город, окруженный селами и слободами. Может быть, в нашей картине и не все точно, но в целом она довольно близко соответствует действительности.