Труп Гидеона (ЛП)

Новость об этом круто изменила жизнь Гидеона. Впервые у него появилась реальная цель, настоящая стоящая цель. Он прервал свою воровскую деятельность, вернулся в колледж, получил докторскую степень по физике и поступил на работу в Лос-Аламос. Но все это время, позади ширмы из всей этой деятельности, напоминающей бесконечную монотонную песню волынки, он проводил расследование: искал доказательства, которые смогли бы очистить имя его отца и дали бы возможность отомстить генералу, который его убил.

На это ушли годы, но, в конце концов, он нашел то, что ему было необходимо, и осуществил свою месть. Генерал теперь был мертв, а его отец — оправдан.

Но это не принесло ничего хорошего: месть не могла вернуть людей к жизни, также как не могла восстановить потерянные и растраченные годы. Тем не менее, у него впереди была вся жизнь, и он был настроен использовать ее по максимуму.

Затем, вскоре после этого — чуть больше месяца назад — случилась последняя катастрофа. Гидеону сказали, что у него выявили врожденный порок, известный под живописным названием «артериовенозная мальформация Галена». Это некое необычное переплетение артерий и вен глубоко внутри мозга. Данный дефект являлся неоперабельным, лечения не существовало, и он должен был убить своего носителя в течение года.

Или, по крайней мере, это то, что сказал ему Эли Глинн — человек, который нанял его для первого задания в качестве оперативного агента.

У него якобы остался год жизни. И теперь, когда он в компании Гарзы продирался сквозь пробки Нью-Йорка к штаб-квартире «Эффективных Инженерных Решений», Гидеон не сомневался, что Глинн снова хочет отнять у него кусок этого последнего года: убедить его провернуть еще одну операцию для ЭИР. Он точно не знал, как Глинн заставит его сделать это, но был уверен, что это будет связано недавним происшествием и Чолкером.

Когда автомобиль свернул на 12-ю улицу Литтл-Уэст, Гидеон настроил себя на конфронтацию. Он постарается отвечать хладнокровно, но твердо. Ему необходимо сохранить свое достоинство. Он ни за что не согласиться взяться за это задание! А если это не даст желаемого результата, он просто пошлет Глинна куда подальше и уберется отсюда к чертовой матери.

10

Уже наступила полночь, когда они вошли в штаб-квартиру ЭИР. Казалось, тишина, распространившаяся в пределах прохладных белых помещений, целиком поглотила Гидеона. Даже в столь поздний час техники продолжали суетиться среди странных инсталляций, макетов и столов, заставленных зачехленным и таинственным оборудованием. Гидеон последовал за Гарзой к лифту, который с очень медленной скоростью доставил их на верхний этаж. Минуту спустя он стоял в том же самом конференц-зале, оформленном в стиле Дзен, и Глинн снова сидел в инвалидном кресле во главе огромного деревянного стола из бубинга[7]

. Окно, у которого Гидеон стоял в этот же день, только утром, сейчас было закрыто жалюзи.

Гидеон чувствовал себя опустошенным, выпотрошенным и очищенным, как рыба. Он был удивлен и немного раздражен, обнаружив Глинна нехарактерно оживленным.

— Кофе? — спросил Глинн с азартным блеском в единственном здоровом глазу.

— Да, — Гидеон упал в кресло.

Нахмурившись, Гарза ушел, но вернулся с кружкой кофе. Гидеон налил в него сливки, кинул пару ложек сахара и выпил залпом, как стакан воды.

— У меня для вас две новости: хорошая и плохая, — сказал Глинн.

Гидеон молча ждал продолжения.

— Хорошей новостью является то, что доза облучения, которую вы получили, оказалась весьма незначительной. Согласно таблицам, это увеличит ваши шансы умереть от рака менее чем на один процент в течение следующих двадцати лет.

Гидеон просто обязан был посмеяться над иронией этих слов, и его голос эхом разнесся по скудно обставленной комнате. Но никто не присоединился к его мрачному веселью.

— Плохая же новость заключается в том, что мы внезапно столкнулись с чрезвычайной национальной проблемой высшего порядка. Рид Чолкер оказался подвергнут облучению вследствие утечки некой массы радиоактивного вещества. На него воздействовала комбинация альфа-частиц и гамма-лучей из источника, который, видимо, был обогащен больше, чем уран-235[8], обычно входящий в состав бомб. Полученная им доза лежала в диапазоне до восьмидесяти грей[9]

, или около восьми тысяч рад[10]. Грандиозная, огромная доза.

Гидеон сел. То, что он услышал, его потрясло.

— Да. Расщепляющееся вещество, способное вызвать такое облучение, должно составлять не менее десяти килограммов. Такого количества более чем достаточно для создания мощной ядерной бомбы.

Гидеон осознал сказанное. Все было гораздо хуже, чем он себе представлял.

Глинн замолчал, но затем продолжил: