Труп Гидеона (ЛП)

— Спокойно туда войти, не спугнуть их, мило и вежливо показать ордер, забрать жену и уйти. Мы должны доставить ее на допрос в командный центр Санта-Фе, но у нас будет возможность услышать, что она скажет по дороге туда.

— А если работники ранчо откажутся сотрудничать?

— Вызову подкрепление.

Гидеон нахмурился.

— Это ранчо глубоко в горах. Пока подкрепление туда доберется, пройдет, по меньшей мере, час, а то и больше.

— В этом случае мы просто тихо уйдем, а некоторое время спустя вернемся с командой спецназа на буксире.

— Привет, Уэйко[25].

Фордис откинулся назад, и на его лице явно проступило раздражение.

— Я проворачивал подобное годами, поверь мне, я знаю, как это делается.

— Да, но у меня есть другая идея...

Фордис вскинул руки, изображая драматический жест.

— Прошу тебя! С меня уже достаточно твоих идей.

— Проблема заключается в том, чтобы туда попасть. С ордером или без ордера, они, скорее всего, нас туда не пустят. И даже если они это сделают, как мы найдем там жену? Думаешь, они просто приведут ее к нам? Это ранчо занимает тысячи акров, и нам будет нужно их содействие…

Фордис провел рукой по аккуратно подстриженной шевелюре.

— Хорошо, хорошо. Итак, что у тебя за прекрасная идея?

— Мы войдем туда под прикрытием. Как... ну... — Гидеон задумался. — Каких людей они могли бы без проблем впустить на ранчо?

Фордис фыркнул.

— Свидетели Иеговы?

Гидеон сделал глоток своей «маргариты».

— Нет. Мы пойдем туда с деловым предложением.

— И с каким же?

— Нью-Мексико недавно принял закон о медицинской марихуане.

Он начал объяснять Фордису свою только что зародившуюся идею. Агент ФБР долго молчал, глядя на кубики льда своем стакане, а затем поднял голову.

— Знаешь, а это неплохой план.

Гидеон ухмыльнулся.

— Я получу истинное удовольствие, наблюдая за тем, как ты разлохматишь эти свои идеально уложенные волосы и, наконец, снимешь костюм рядового агента ФБР.

— Я даже позволю тебе вести допрос. Ты уже выглядишь, как наркоман.

21

Следующим утром они направились в магазин Армии Спасения, как только тот открылся. В поисках нужной одежды Гидеон перевернул вверх дном все стойки и, найдя все необходимое, передал целый ворох вещей Фордису, который понес их с плохо скрываемой неохотой. В конце концов, их театрализованная команда вернулась в номер отеля агента, где они разложили одежду на диване. Гидеон расправил ее, а Фордис изучил хмурым взглядом.

— Это действительно необходимо? — спросил он.

— Встань там, — Гидеон взял рубашку, набросил ее сверху на брюки, но поморщившись, поменял ее на другую. Снова не удовлетворившись результатом, он повторил этот процесс. Затем подобрал носки, все так же тщательно изучая полученную комбинацию.

— Боже, — закатил глаза Фордис, — мы же не на Бродвее!

— Не совсем. Разница лишь в том, что если мы сыграем плохо, мы схлопочем в лицо пулю, а не гнилой помидор. Твоя проблема в том, что ты выглядишь так, будто родился федералом.

Он снова попытался подобрать правильный костюм, добавляя то другие носки, то другую обувь, то бейсболку и парик, и, наконец, сумел скомпоновать что-то подходящее.

— Вот. Попробуй это.

— Сукин сын, — проворчал Фордис, но все же послушно снял свой костюм и примерил странный комплект, который подобрал для него Гидеон. Замешкался он только с париком: это был женский парик с настоящими волосами, который Гидеон вдобавок «наградил» крайне скверной стрижкой.

— Продолжай, — фыркнул Гидеон, — не стесняйся.

Фордис нехотя нахлобучил парик и поправил его.

— Теперь кепку. Надень козырьком назад.

Кепка была надета. И все же в этом образе было что-то неправильное… Фордис был слишком стар.

— Так, не пойдет, поверни ее козырьком вперед.

Наконец, Фордис представал перед своим напарником в полном облачении. Гидеон обошел его кругом, оценивая свою работу.

— Жалко, что ты побрился этим утром.

— Нам нужно идти.

— Еще нет. Мне нужно посмотреть, как ты двигаешься.

Как только Фордис прошелся по номеру отеля, Гидеон застонал, и стал отчитывать агента как постановщик представления никчемного провинциального актеришку:

— Ты должен вложить в это душу

, ради всего святого!

— Я не знаю, что я могу еще сделать. Я уже выгляжу как придурок.

— Дело не только в том, чтобы просто выглядеть. Дело в ментальной составляющей. Ты должен сыграть роль. Нет, даже не так, не сыграть, ты должен целиком и полностью вжиться в свой образ.

— И кем я, по-твоему, должен стать?

— Упрямым ослом, знающим себе цену, высокомерным, хитрым, самодовольным, безнравственным придурком, которому нет ни до кого дела. Думай об этом, пока ходишь по комнате.

— И как же ходит безнравственный придурок?

— Я не могу тебе это объяснить, ты должен сам это почувствовать. Прибавь к этому что-то личное. Чуть подожми губу, вздерни подбородок, смотри на всех, как на куски дерьма.

Фордис раздраженно нахмурился и снова прошелся по комнате.

— Вот ведь дерьмо, — покачал головой Гидеон. — Скажем так, в покер ты точно продуешь всухую!

Агент повернулся к нему.

— Мы теряем время. Если сейчас же не отправимся в путь, у нас не останется времени на имама.