Труп из Первой столицы

Последние вагоны, проносясь, стегали по лицу потоками горячего воздуха. Но этого Морской не замечал, осознавая с удивлением другое: подобно тому, как с переносом столицы Город очистился от множества непрошенных интриг и страстей, Морской с отъездом Ирины, вместо ожидаемой горечи, внезапно испытал облегчение. Не будет больше душераздирающих обид, не будет страха оказаться ненадежным, не будет мук про любит иль не любит. Он чувствовал, что стал значительно сильнее. Что он теперь уже не тот дурак, который мог себя растрачивать на милые, но в сущности пустые любовные страсти.

Он верил, что отныне будет жить спокойно, с наслаждением отдаваясь любимому делу и легкому, ни к чему не обязывающему общению с миром. Жить, радуясь, что всякого рода романтическим безумствам и страданиям в его судьбе пришел конец.

Он ошибался.