Труп-невидимка

– Ой, вы ее, наверно, знаете! – тут я выложила на стол руку в фамильных перстнях – фамилия, правда была незнакомая и дореволюционная. – Она однажды говорит – девчонки, я нашла себе погоняло! Одно на всю Москву! Выйду замуж и буду Елена Раймондюкас. Мы ей: как-как? Натощак не выговоришь! Она по буквам! Рай-мон-дю-кас! М спрашиваем: что, грек? Или латинос. А она ржет: не грек и не латинос! Композитора Раймонда Паулса знаете? Так это его незаконный сын, говорит! Если бы законный – был бы Паулюкас! А так – Раймондюкас! Ну, мы тут все легли! Может, спрашиваем, Индюкас?

– Давайте перейдем к делу, – нервно сказал психоаналитик. – Вы, кажется, в петлю лезть собирались?

– Ой, какая там петля! – заголосила я. – Так тот Раймондюкас вам не родственник? А то Ленка говорила – один на всю Москву! Не за вас же она замуж собралась, в самом деле!

– А почему бы и не за меня?

– Ой! Так она же совсем молоденькая! А вам, наверно, уже под пятьдесят!

Вот тут я перегнула палку. Он встал и навис над столом, упираясь ладонями в какие-то медицинские бумажки.

– Вы ко мне по поводу депрессии пришли? А у вас никакой депрессии нет!

– А что же у меня?

– Кретинизм! В четвертой стадии!

– Да? – удивилась я. – А в чем это выражается? Чувствую я себя хорошо, даже голова никогда не болит.

– Нечему там болеть, – объяснил он, садясь. – В общем, я вам выпишу очень полезную вещь. Народное средство от депрессии и попытки залезть в петлю. Принимать утром и вечером, утром натощак, вечером с теплым молоком. И с вас сто долларов за визит.

– Сколько? – спросила я. – У меня таких и денег-то нет!

Пока он пытался закрыть разинутый рот, я полезла в сумочку. Зная, что предстоит разведка, шантаж и подкуп, я не стала мелочиться и взяла с собой только пятисотдолларовые банкноты.

Увидев стопочку в моей руке, психоаналитик тихо крякнул.

– Вот, – я протянула пятисотку. – И давайте рецепт.

– Средство народное, в аптеке может не найтись, пошлите домработницу на базар. Пусть спросит тыквенное семя.

– Кого послать? – я все не могла выйти из образа глупой блондинки. – Домработницы у нас нет. Может, горничную? Или когда шеф-повар поедет закупаться, пусть заодно прихватит?

Психоаналитик вздохнул, вертя в руках пятьсот баксов. Он понимал, что ничем такого гонорара не заслужил.

– Еще вам красное вино полезно, – пробормотал он. Попытка отработать деньги была прямо трогательной.

– Ага! Мы с Ленкой однажды так портвейна приняли на грудь! Так она вышла-то за вас замуж? Или в Москве есть еще Раймондюкасы?

– Вышла, вышла, – подтвердил он и посмотрел на часы. – Знаете, у меня сегодня конференция, доклад…

– Жаль, что мы с ней как-то так разбежались. Она замуж вышла, я замуж вышла. Вы хоть телефончик дайте. Я бы ей позвонила, встретились бы, кофейку, то-се…

– Не имеет смысла. Лены сейчас нет в Москве.

– А куда вы ее отправили? Не в Анталью?

– Нет, в Англию.

– А давно? А то Галя Расторгуева говорила – вы с Леной недавно приезжали, так про Англию ни слова не было.

– Вот как только уехали от Гали – так сразу и решили, что Лена поедет в Англию. Тем более, что ее там страус травмировал, ей нужен отдых. Не понимаю, как люди могу предлагать плохо выезженную птицу! Этих страусов еще дрессировать и дрессировать! У нас вышел из-за птицефермы конфликт, мы решили месячишко пожить раздельно. Лучше вы дайте свой телефон, Лена вернется – позвонит.

Я дала телефон и откланялась.

Что же получается? Получается что красавчик блондин врет без зазрения совести. Он хочет объяснить, почему Лены нет в Москве. Если бы ее лягнул страус и она осталась жива – он бы так и сказал: травма у Леночки, но вот ее телефончик, ей будет приятно услышать ваш голос.

И тыквенное семя! Это же действительно средство от глистов! Ну, Раймондюкас!..

Похоже, я права. Он отравил жену и увез с птицефермы ее тело. Если бы я не напоролась на это тело в сарае – все вообще было бы шито-крыто. Отправил в Англию – и точка! А уж что там с ней стряслось в этой Англии – за то пусть тамошняя полиция отвечает!

Итак, что мы имеем? Пропавшее тело и испорченную репутацию верховых страусов. В целях самозащиты Раймондюкас, очевидно, будет рассказывать встречнему и поперечнему, что Гуленька лягнул Леночку прямо в животик. И что же будет с Расторгуевыми?

О том, что будет со свекром, если его не удастся вернуть из дебрей генетической памяти, я уж молчу.

Значит, нужно всего-навсего отыскать отравленное тело.

На пространстве от птицефермы до Москвы Раймондюкас имел сто возможностей от него избавиться.

Сам он если и проболтается – то не скоро.

Значит, нужно попытаться найти Елизавету из Сокольников, тем более, что Леночка, мир ее праху, очень четко выкрикнула адрес.

И я поехала в Сокольники.