Ц-41. Из записок разведчика

Утром я доложил обо всем помощнику Усова. По наведенным справкам оказалось, что отец Татьяны, колхозный агроном, после прихода оккупантов исчез неизвестно куда. Вместе с ним исчезла из деревни и Таня и появилась, когда пришли наши войска. Двоюродный брат у нее действительно был, но вовсе не Анатолий.

— Все говорит за то, что люди они подозрительные, — заключил офицер.

— И не наши, — убежденно добавил я.

К вечеру с точки № 3, продолжавшей регулярно держать связь со ставкой Хельвига, сообщили, что около семи утра в крайнем домике соседней деревушки я должен встретить Хельвига.

— Как быть? — спрашивал я у Усова, — Сразу две встречи…

— Сейчас иди к Тане. Если будут «клевать» они с «братом» — возьмем по твоему сигналу… Только не задерживайся. А утром покатим к Хельвигу. Ну, а если не будет подходящего предлога уйти, мы пошлем в дом наших патрулей под видом проверки и выкурим тебя.

Вечером мы опять встретились с Таней. После торопливого поцелуя она пригласила меня в дом. В просторной хате я увидел рослого танкиста.

— Лейтенант Петров, — представился он.

Итак, Петров обнаружился! Мы с ног сбились в поисках его. Потеряли всякую надежду… И вот он — передо мной.

— Вот мои документы, товарищ майор, — торопливо достал он удостоверение.

— Это в мои медицинские обязанности не входит, — шутливо ответил я, а сам напряг зрение, чтобы прочесть отчество Петрова — «Сергеевич».

Он сообщил, что прибыл с передовой получать материальную часть. Завтра поедет на армейский склад. К вечеру вернется.

На столе появились соленые огурцы, дорогие консервы и вонючая самогонка…

Я на глазах «пьянел» и уже довольно явственно начал клевать носом.

Вскоре Петров посмотрел на часы и, сообщив, что ему завтра рано вставать, ушел в другую комнату. Мы остались вдвоем. Таня уговаривала остаться ночевать. Не ожидая согласия, она вскочила из-за стола, крепко поцеловала меня и стала раздеваться.

Я придвинул к кровати стул, выложил на него папиросы, спички, погасил лампу и тоже разделся. Пистолет опустил в сапог и моментально «захрапел».

— Как не стыдно! — шептала она на ухо. — Срам! Раскис…

Храп продолжался. Тогда она толкнула меня ногой, словно нечаянно, и даже извинилась, мол, прости милый. Я продолжал «храпеть». Тогда она неслышно сползла с кровати и скользнула за дверь. Через минуту скрипнули половицы, я почувствовал — вошли двое: второй, очевидно, Петров.

Приближаются ко мне… Сердце отчаянно колотится.

«Что они задумали? Убить? Вполне возможно… Одна надежда: они должны понимать, что офицер штаба армии — личность известная, и мое исчезновение сразу заметят, будут искать. Найдутся люди, видевшие меня с нею… А впрочем… Эх, жаль далеко положил пистолет! Лучше бы все-таки под подушку…»

Петров приблизился ко мне, прислушался к моему дыханию и стал шарить по карманам гимнастерки.

Я едва сдерживал желание ударить его в харю, повалить, зубами перегрызть горло.

А тут лежи и жди…

— Все в порядке, — шепнул он «пташке» и удалился.

У меня на лбу выступила испарина.

Таня снова забралась под одеяло. За стенкой стукнуло, видно Петров в темноте наткнулся на что-то. Таня испуганно вздрогнула и нечаянно толкнула меня. Я, будто спросонья, невнятно забормотал и, проснувшись, стал шарить рукой по стулу.

Спустив ноги с кровати, взял папиросу и с силой чиркнул спичкой. Она сломалась. Чиркнул еще раз. Прикурил. И три раза подряд затянулся.

Это был сигнал.

Через мгновение в дом ворвались патрули. Я прижал свою «возлюбленную» к кровати. Петров пытался бежать, но был схвачен.

Как показало дальнейшее, мы поступили правильно, хотя и поспешили с арестом. Другого пути не было: вместе со мной на свидание с Хельвигом должен был прибыть… лейтенант Петров.

Догорала утренняя заря. В форме капитана Тутунова я вместе с Усовым катил на «газике» на встречу с «моим шефом». Остановили машину в условленном месте, и я поспешил к крайнему домику. Легонько постучал в дверь. Меня встретил здоровенный мужчина лет пятидесяти. Предъявил ему пароль и получил отзыв. Он осмотрелся кругом, выглянул на улицу и предложил пройти в дом. Я шагнул вперед и едва открыл дверь в комнату, как страшный удар обрушился на мою голову. Я потерял сознание…

Очнувшись, я увидел склонившихся надо мной Усова и несколько человек в белых халатах. Догадался — госпиталь.

— А где Хельвиг?.. Сорвалось? — спохватился я.

— Успокойтесь! — весело проговорил Усов и сжал кулак. — Вот он где, орел, у нас. Взяли.

Врачи не дали нам больше разговаривать.

При допросе оказалось, что люди Хельвига, а точнее хозяин квартиры, где жили Петров и Таня (все втроем они составляли точку № 1), обратил внимание на мои частые посещения штаба армии, видел меня с офицерами разведки. И у него закралось подозрение. Он не одобрял и знакомства Тани со мной. О подозрениях было сообщено хозяину главной явки группы — в крайний домик деревни, куда и прибыл Хельвиг.

— Я пришел к мысли, что убийство Голованова — дело Ильина-Тутунова, — откровенно признался на допросе Хельвиг. — И решил убрать его тихим способом… Наша ошибка, что стукнули его здесь, в домике, а не раньше. Тут было уже поздно…