Царь Алексей Михайлович

Возобновление войны с Польшей заставило Россию искать мира со шведами и в декабре 1658 года заключить в Валиесаре (имение около Нарвы) трехлетнее перемирие, по условиям которого за Россией сохранялись территории, занятые во время войны русскими войсками в Ливонии. В этот период складывается польско-шведская военная коалиция против России. В таких обстоятельствах русское правительство вынуждено было пойти на подписание мирного договора со Швецией на любых условиях. В 1661 году по Кардисскому миру[365] все приобретения в Ливонии Россия возвращала Швеции. Таким образом, проблема выхода к Балтийскому морю оставалась для России нерешенной вплоть до начала XVII века, до Царя-Императора Петра I, но мирная передышка в противостоянии со Швецией была достигнута…

Война целиком погрузила Алексея Михайловича в сложные военные и дипломатические заботы; некогда порой было и дух перевести. Отголоском этих усилий стали сохранившиеся письма («грамоты») Царя, посылаемее разным должностным лицам. Эти документы с очевидностью показывают, насколько глубоко Царь ориентировался в сложившейся обстановке, как непросто ему было принимать решения, насколько велика была потребность в получении надежной информации.

В январе 1655 года Самодержец сообщал А. С. Матвееву. «Посланник приходил от Свейского (шведского. — А. Б.)

Карла Короля думной человек, а имя ему Удде Удла, а таков смышлен, и купить его то дорого дать, что полтина, хотя думной человек. Мы, Великий Государь, в десять лет впервые видим таково глупца посланника, а прислан ненароком такой глупец, для проведывания, что мы, Великий Государь, будем ли в любви с Королем, и про то нам подлинно ведомо; а братом не смел Король писатца к нам, Великому Государю…

И Смоленск им не таков досаден, что Витебск да Полоцк, потому что отнят ход по Двине в Ригу, а Король в листу своем первом пишет, чтобы вечное докончание подкрепить послами, а он посылает посла своего к нам, Великому Государю, да будто любя меня, прислал обвестить посланника да думного человека, и мы мним, не сколько от любви, а скорее от страху. Тако нам, Великому Государю, то честь, что прислал обвестить посланника, а се думного человека, хотя и глуп, да что же делать, такая нам честь; а в другом листу пишет, чтобы не воевать Курлянского, для его королевские дружбы, а он де, Курлянской[366], ему, Королю, друг. И мы, Великий Государь, отказали тем, что (он) подданной Польскому Королю, а се обещался нам, Великому Государю, ничем не помогать Королю Польскому, а ныне многие курляндские немцы в полон взяты, и ныне многих посылает, будто сами наймуютца (нанимаются)»

[367].

Царь точно разгадал план Шведского Короля Карла X Густава, желавшего стать безраздельным хозяином Балтийского моря и всей Северной Европы, чего после разгрома Речи Посполитой нельзя было добиться без сокрушения влияния России в этом районе. Герцоги Курляндские являлись издавна безвольными марионетками в руках своих могучих соседей и самостоятельной роли в политике не играли, о чем Алексей Михайлович прекрасно был осведомлен, как и о том, что война со Швецией неизбежна. И присылка «глупого посла», красная цена которому «полтина», и отказ шведской стороны величать Русского Царя полным титулом — все эти мелкие уколы лишний раз подчеркивали, что уже более ста лет, со времени Первого Царя Иоанна Грозного, Швеция все никак не свыкнется с мыслью, что Русь полноправная и сильная мировая держава. Она не может Русь сокрушить и закабалить, — все никак не получается, но и молча взирать на мирное развитие своего восточного соседа у шведских правящих кругов не было сил.

На тот момент «баланс» военных кампаний между Россией и Швецией был явно не в пользу России. По итогам русско-шведской войны 1610–1617 годов в феврале 1617 года (Столбовскому договору) слабая, разоренная Смутой и иностранной интервенцией Россия была вынуждена уступить Швеции территорию от Ивангорода до Ладожского озера и, тем самым, полностью лишилась выхода к Балтийскому побережью.

Положение было аномальным и нетерпимым. В Стокгольме прекрасно понимали, что русские смирились с данной ситуацией только временно, по причине безысходности. Обуреваемый жаждой военных подвигов, Король Карл X горел желанием сокрушить Россию, присвоив себе Новгород и Псков, как и прилегающие районы. Да и мечта совершить победоносный поход на Москву так манила Короля-авантюриста, тем более, — о том он знал наверняка, в Москве можно было, как, говорили на Руси, хорошо «разжиться деньгой», т. е. пограбить. В начале 1655 года шведский парламент выделил Королю средства для войны с Россией. Летом 1656 года Алексей Михайлович начал войну против Швеции, а в октябре заключил перемирие с Речью Посполитой.