Царь Алексей Тишайший

Почему же не состоялся ожидаемый варшавский поход? Оказывается, в это время произошли заметные перемены в дипломатических отношениях между Россией, Швецией и Литвой, перешедшей под протекторат шведского короля. После взятия Вильно дипломаты царя Алексея Михайловича сразу вступили в переговоры с гетманом Радзивил-лом. К нему и гетману Госевскому был послан гонец, возвращения которого царь ожидал 10 августа. В те же самые дни, 10–17 августа, готовились знаменитые Кейданские договоренности гетмана Радзивилла о протекторате Швеции над Литвой, о чем он и написал московским боярам (к сожалению, письмо не разыскано). 18 августа 1655 года к Радзивиллу и Госевскому в посольстве был отправлен Василий Никитич Лихарев. Он встречался с ними «порознь» в Кейданах 21 августа. Тогда же был дан ответ на письмо Радзивилла боярам, где тот уже писал о себе как о подданном шведского короля. Но «Вилна николи не бывала» за шведским королем, а «была полского короля», резонно отвечали ему; царь Алексей Михайлович «заступил ее сам», поэтому претензии на то, что Вильно внезапно оказался в подданстве у шведов, не имели под собой основания. «И то ты пишеш, дариш свейского короля чюжим», — без всякого дипломатического такта говорил Лихарев при встрече с гетманом Радзивиллом, ссылаясь на «вечное докончанье» с шведским королем. В ответ гетману предлагали присягнуть в подданство царю Алексею Михайловичу.

Гетман Януш Радзивилл правильно рассчитал, что от полного покорения Литвы московскому царю Алексею Михайловичу могла спасти только Швеция. Лучше всего, если бы два государства — Россия и Швеция — при этом вступили в войну друг с другом. Поэтому все его слова на переговорах с послом Василием Никитичем Лихаревым 21 августа были лишь дипломатическим прикрытием. Он даже упомянул о своем предложении царю заключить договор о подданстве, но его «посланцов» якобы задержали и они вернулись ни с чем. А потом к гетману стали приходить известия о жестоком обращении царских войск с жителями Литвы: «А в уездех около Вилны ратныя государевы люди крестьян, и жонок, и малых робят посекают всех и домы палят». Гетман счел для себя невозможным после этого заключать какие-либо договоры с московским царем и написал к шведскому королю Карлу X о принятии в подданство «на всей нашей воли».

У двух продолжавших враждовать друг с другом гетманов — Радзивилла и Госевского — оказалась разная тактика во взаимоотношениях с «Москвою». Госевский оставался сторонником короля Яна Казимира, а в ответ на переданное через посла Лихарева предложение о подданстве говорил, «штоб, де, государь милость показал, взял у полского короля к своему краю што государь изволит, а нас бы, де, под полским королем не замал». 29 августа Лихарева отпустили обратно из стана гетмана Радзивилла вместе с его представителем — «посланцем» Винцентием Ордой и «нарочным» от гетмана Госевского Стефаном Медекшей (Госевскому даже не позволили назвать своего «посла» по имени, подчеркивая, что посольство едет только от Радзивилла). В пути гонец царя Алексея Михайловича встретил шведскую заставу. «А называют по Вилею реку шведцкого короля землею», — отметил Лихарев в «статейном списке».

Время для столкновения России и Швеции назрело, но еще не пришло. 24 августа 1655 года из царского стана под Вильно был отправлен гонец в Швецию с грамотой. В ней содержалось «любительное поздравление» от имени царя Алексея Михайловича королю Карлу X. Царь извещал о взятии его войсками «у полского короля» городов в Великом княжестве Литовском, начиная со «стольного города» Вильно: «Троки, Менеск, Ковну, Гродно, Меречь и иные многие городы и места». Говорилось и о походе ратей князя Трубецкого и князя Черкасского на Варшаву, а боярина Бутурлина с гетманом Хмельницким — на Краков. Царь, как просил его посол Удде Эдла, обещал не воевать с «Курлянским Якубусом князем» и поздравлял шведского короля с завоеванием городов в Курляндии и Пруссии. Все это выглядело как своеобразное предложение о разделе Речи Посполитой. В ответ на обещание «не посылать» своих людей в Курляндию ожидали признания завоеваний царя Алексея Михайловича в Литве. Войска двух союзников — России и Швеции — все-таки оказались на линии соприкосновения друг с другом, и это немедленно стало основанием для раздора.

8 сентября (по новому стилю) король Карл X взял без боя Варшаву, а в октябре, после непродолжительного сопротивления, — и Краков. Эти успехи шведов отменяли планы войны, провозглашенные русским царем. «Два неприятеля, бившие Польшу с разных сторон, столкнулись и поссорились из-за добычи», — четко высказался по этому поводу В. О. Ключевский^{363}.