Царь грозной Руси

Первым делом были отменены все католические законы Марии и принят еще один «Акт о единообразии богослужения». Англия снова становилась протестантской страной. Непосещение англиканской церкви наказывалось еженедельным штрафом. Неделю пропускал службу — плати. А за переход из протестантского вероисповедания в католическое полагалась смертная казнь. Однако религиозного «единообразия» это отнюдь не принесло. Появились «церковные паписты», ходившие в храм лишь во избежание штрафов. Появились «отказники», предпочитавшие платить и не ходить. Появились пуритане и прочие радикальные секты, требующие вообще упразднить храмы и церковную организацию.

Монастыри, восстановленные Марией Тюдор, опять конфисковали — что позволило обогатить казну (и новых временщиков). А по стране возобновилось безудержное огораживание. Землевладельцы спешили вознаградить себя за годы прошлого правления, когда приходилось подчиняться законам. Сгоняли крестьян и арендаторов, заводя дополнительные стада овец. На дороги, как и прежде, выплеснулись толпы нищих и бездомных. Но Елизавета и ее советники приняли законы против бродяжничества, еще более жестокие, чем при Эдуарде.

Отныне каждый человек в возрасте от 20 до 60 лет, независимо от пола, обязан был трудиться. А безработный поступал в полное распоряжение того, кто о нем донесет. Продолжительность рабочего дня определял хозяин, он получил право наказывать работников плетью. За побег осуждали на пожизненное рабство и клеймили, выжигая на щеке «S» (раб). За второй побег ставили клеймо на вторую щеку. За третий вешали. Впрочем, беглый или уклоняющийся от найма мог прокормиться только воровством, а за это вешали сразу [17]. Выносил приговоры единолично любой мировой судья, и по всем городам в базарные дни публика собиралась поглазеть, как будут вздергивать очередную партию бродяг и воров. Среди осужденных было много тех, кому труднее всего заработать кусок хлеба: женщин, подростков — по британским законам, дети считались совершеннолетними с 12 лет. А зрители хохотали, подшучивали, заключали пари: сколько времени будет дергаться в петле старик или девчонка.

Почему же правление Елизаветы прославили как «золотой век» Англии? Но ведь прославили не те, кого вешали и клеймили. Прославили люди, в чьи карманы потекли барыши. Елизавета была достаточно умной, чтобы осознать, какие силы вознесли ее к трону, и выбрала «оптимальную» линию. Принимала почести, играла в самостоятельность — но не претендовала на нее и не мешала советникам делать все что хочется. Сесил в короткий срок стал одним из богатейших людей Англии, отгрохал себе великолепные дворцы Берли-Хаус и Тиболдс, его компаньоны по власти тоже себя не забывали. Если не считать ребенка Эдуарда, Елизавета стала первой королевой Англии, не лезшей в дела парламента. Заседавшие в нем землевладельцы, джентри, купцы могли уже не опасаться, что за ослушание им снесут головы. Сокращали налоги, перераспределяли их, чтобы самим платить поменьше. Елизавета закрывала глаза на огораживания, хотя официально они по-прежнему запрещались.

В Европе хватало принцев, готовых получить «руку и сердце» королевы, но временщики опасались, что потенциальный муж захочет изменить сложившуюся идиллию. И в этом отношении Елизавета тоже пошла навстречу их чаяниям. Объявила, что желает «ради блага подданных остаться девственницей». Насчет ее девства в общем-то никто не заблуждался. Она заводила любовников, периодически меняла их. Но это уже было ее личное дело, а не государственное. «Новые люди» за такую лояльность поддерживали королеву и не лезли в ее личные дела, а парламент выделял ей субсидии, достаточные для содержания двора и развлечений.

По настоянию Сесила Елизавета сделала протестантскую религию основой не только внутренней, но и внешней политики. Провозгласила себя покровительницей реформатов всего мира. Это дало прекрасные результаты. В Англию поехали эмигранты — и, естественно, не нищие. Куда было ехать нищим, на виселицу? Перебирались богачи со своими капиталами, ценные специалисты. В аграрную отсталую страну эмигранты принесли новейшие технологии: фламандцы — изготовления сукна, немцы — добычи руды и обработки металлов, французы — выделки шелковых, трикотажных изделий. В Англии стали расти мастерские, мануфактуры. А законы против бродяжничества обеспечивали их дешевой рабочей силой.