Царь грозной Руси

Но в 1576 г. Генриху Наваррскому все это надоело, он сбежал и возглавил гугенотов. А следом удрал принц Франсуа и тоже примкнул к протестантам. Ему пришла идея свергнуть брата и самому сесть на престол. За ними сбежала из Парижа и Маргарита. Она политическими целями не задавалась, ей просто приспичило покуролесить. Сперва она заявилась к мужу, а потом и от него уехала, возглавила собственную армию и стала воевать со всеми подряд — а заодно получила в распоряжение целую армию мужчин! Екатерине Медичи и королю пришлось заключить перемирие с Генрихом Наваррским, чтобы совместными усилиями разгромить общую родственницу, отловить ее и заключить в замок.

Королева-мать по прежнему управляла страной, Генриху III было не до этого. Она еще раз попыталась прекратить гражданскую войну, повела переговоры с гугенотами, согласилась предоставить им большие права. Но это возмутило католиков, Генрих де Гиз провозгласил непримиримую борьбу и стал формировать Католическую Лигу. Его поддержало большинство населения. Возникла опасность, что король и его мать вообще утратят реальную власть. И Екатерина, чтобы выправить положение, сделала обратный ход — по ее требованию Генрих III объявил вождем Лиги себя и возглавил боевые действия против протестантов. Правда, не геройствовал, изнеженного монарха миньоны выносили на поле боя на носилках.

Но его матушка сочла, что теперь-то дела пошли как надо, положение прочное, и дала полную волю своим больным фантазиям. Старалась побаловать любимого сына. После взятия Ла-Шарите-Сюр-Лур организовала пир, где гостей обслуживали жены высших государственных сановников, обнаженные до пояса. Екатерина внедрила при дворе и итальянский балет. Но во Франции в нем выступали не танцовщицы, а знатные дамы, получившие возможность прилюдно показаться полураздетыми. Ради этого брались античные сюжеты с нимфами, богинями, сатирами. Шились костюмы, изготовлялись пышные декорации, механики придумывали хитрые машины. Так, балет «Цирцея» обошелся казне в 400 тыс. золотых экю. На единственное представление было выброшено столько же, сколько Баторий хотел взять с России в качестве контрибуции! Зато в балете посверкали голыми ногами и грудями королева Луиза, шесть принцесс крови, герцогини…

Вероятно, королева-мать не теряла надежды, что подобными способами получится реанимировать интерес сына к женскому полу, и он произведет наследника. Нет, не вышло. Генриху III балеты и впрямь понравились, но он взялся устраивать другие, вроде «Острова гермафродитов». Причем заставлял участвовать в них всех придворных, даже кардиналов и епископов. Мало того, отклонения короля породили повальную моду среди французского дворянства! Вполне нормальные мужчины ради карьеры, ради расположения монарха и просто в дань «светским приличиям» преодолевали теперь отвращение и переходили на мужеложство. В свою очередь, дамы, оказавшиеся вдруг невостребованными, стали приспосабливаться к изменившимся условиям, старались вписаться в новые «приличия» и сходились друг с дружкой. Как сообщают Брантом и Соваль, предприимчивые люди, начавшие изготовлять искусственные приспособления для женщин, «сколотили на этом состояния» [12]. Такие связи ничуть не скрывались. Наоборот, их выпячивали, щеголяли, чтобы заслужить авторитет.

Это было каким-то кошмарным безумием. Франция была опустошена войной. Людей косили голод и болезни. Писали, что жители Нормандии «больше похожи на мертвецов, чем на живых». Пьер д’Этуаль рассказывал: «Почти всюду несчастные люди, сорвавшись со своих насиженных мест, обреченные на голодную смерть, как саранча, налетали на едва выколосившийся хлеб в полях, чтобы утолить невыносимое чувство голода. А те, кому хлеб принадлежал, сделать ничего не могли… их самих съели бы эти несчастные люди». А король в это время скакал на маскарадах, наряженный то гетерой, то амазонкой!

Впрочем, иногда каялся. Он вступил в общество флагеллянтов, занимающихся самобичеванием, и периодически с ближайшими миньонами ходил в процессиях, нахлестывая себя плетьми. Вдобавок Генрих III сдуру поссорился с испанцами и португальцами. Ему загорелось иметь собственные колонии с «дикарями», и он снарядил экспедицию завоевать Азорские острова. Это дало повод устроить пышный бал, куда придворные обязаны были прийти в виде «дикарей» и «дикарок». Но экспедицию разгромили, всех участников пленили и за нарушение «папской монополии» казнили — строго по рангу, дворян обезглавили, простолюдинов повесили, а раненым «из милосердия» дали яд.