Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины)

Поэтому, по нашему мнению, представление о внешности Ирода может дать характерный портрет вождя бедуинского племени, доныне кочующего в Северном Синае на границе с Негевом (Южным Израилем)^{88}

. В глаза сразу бросается твёрдо и горделиво прямо посаженная голова, укрытая от палящего солнца и ветров пустыни белой повязкой, глаза зоркого степного коршуна, сильно загорелое лицо с твердо очерченным ртом и небольшим прямым носом, вдоль немного впалой щеки резкая складка, жёсткая щетина усов и маленькой бородки. При встрече с такими людьми невольно чувствуешь в них силу как бы сжатой стальной пружины. Это вождь немногословный, ума трезвого, расчётливого, при этом нрава жёсткого, а если надо, жестокого и неумолимого. Так проявил себя Ирод в ходе всей его долгой и трудной жизни. Тут надо отметить, что, скорей всего, с молодых лет Ирод в походах усвоил одежду и облик римского военачальника и, несомненно, вооружил и обучил свои войска по римскому образцу, лучшему и самому эффективному в то время.

Вскоре после своего назначения Ироду пришлось убедиться в необычной сложности порученного ему дела. Галилея была завоёвана ещё царём Александром Яннаем и давно уже стала надёжным оплотом иудаизма. Однако положение на границе этой плодородной и важной страны с соседней языческой Сирией было весьма напряжённым. Как сообщает Иосиф Флавий в «Иудейской войне» и в «Иудейских Древностях», «деятельный от природы Ирод очень скоро нашёл применение своим склонностям. Именно: обнаружив, что главарь шайки разбойников Хизкия (Езекия) вместе со своими людьми опустошает прилегающие к Сирии области, он захватил и казнил и его самого и многих его людей. За это он снискал благодарность сирийцев и был прославляем во всех городах и селениях: ведь не кто иной, как он возвратил им мир и имущество. Вследствие этого он стал известен Сексту Цезарю, родственнику Цезаря Великого и наместнику Сирии» (ИВ. С. 37).

Последнее событие очень важно для дальнейшей карьеры сына Антипатра — его таланты и энергию заметило высшее должное лицо Римской Сирии и двоюродный брат самого Цезаря. Можно сказать, что Галилея стала для Ирода тем, чем взятие Тулона для Наполеона. Какие социальные силы представлял Езекия, не совсем ясно. Есть мнение, что это были сторонники Аристобула и его сыновей, нападавших на римские владения в Сирии. С другой стороны, Крайсиг полагает, что в основе этого движения лежал социальный протест угнетённых масс, в основном крестьянства, хотя к нему могли примкнуть действительно деклассированные элементы, жаждущие грабежа^{89}

.

В пользу этого взгляда свидетельствует и сообщение Иосифа Флавия о том, что сын этого Езекии, Иуда уже после смерти Ирода «в Циппори Галилейском… собрал значительное войско, ворвался в царский арсенал, вооружил своих сторонников и стал нападать на других искателей царской власти». Надо отметить, что, по другому сообщению Флавия, в то же время на территории Иудеи произошло несколько подобных восстаний, в том числе возглавляемых самозванными претендентами на престол, один из них был «царский раб», а другой «пастух». Показательно, что нападая на римлян и на царские отряды, как пишет Флавий, «ни один еврей, если только он попал в их (мятежников) руки, имея при себе что-то ценное, не мог спастись от них» (ИВ. С. 115–116).

Предпринятые Иродом жесткие меры привели к самым серьёзным последствиям. Первым из них была, как уже сказано выше, признательность сирийцев — жителей пограничных городов и селений Ироду и одобрение его действий со стороны наместника Сирии. Вторым можно назвать укрепление положения в Иерусалиме его брата Фазаэля, который сумел добиться установления порядка в городе, «не злоупотребляя при этом безрассудно своей властью». В результате действий братьев «Антипатр почитался в народе как если бы он был царём, и все воздавали ему почести как неоспоримому главе государства». При этом однако Флавий считает нужным сделать важное дополнение: «Тем не менее, его преданность и верность Гиркану остались непоколебленными» (ИВ. С. 37).

Но удача, очевидно, в политике не прощается никому. Как видно из вышеприведенных цитат, народ признавал заслуги семейства Антипатра и его сыновей в установлении хотя бы относительного порядка и спокойствия в стране. Однако это вызвало резкое противодействие и недовольство аристократии, не желавшей уступать власть новым, по её мнению, людям. Надо сказать, что подобным настроениям явную поддержку оказал и Гиркан, что противоречит прежним утверждениям о его слабохарактерности. Впрочем, такие взрывы активности и даже проявления доблести могут наблюдаться и у слабых натур, особенно при сильном давлении окружающих. Как пишет Иосиф, «более его (Гиркана) удручали успехи Ирода и непрерывный приток вестников, объявлявших об одной его победе за другой.